— Но это же грех смертный! Они же в геенну огненную попадут!

— Очень может быть, — согласился я, — только боюсь, теперь их и геенна не остановит…

— Так что же делать? — в отчаяньи воскликнула Наталья Георгиевна. — Может, детей спрятать?!

Я вспомнил, что многие птицы уводят хищников от гнезда с птенцами…

— Эти люди пока вас не найдут, не успокоятся. Все округу обыщут… Вот если бы до них дошел слух, что вы направляетесь в Семеновское, то здесь вас искать у них бы резона не было…

— А как сделать, что бы они подумали, что мы ушли в Семеновское?

— Не знаю, наверное, у них в округе есть лазутчики, когда увидят, донесут.

— А если мы понарошку пойдем, а потом вернемся? Только как детей по топям водить…

— Думаю, далеко мы с детьми не уйдем. Нас уже через день поймают, и тогда…

— Что же делать? — в отчаяньи воскликнула женщина. — И так плохо, и этак! Не пойдешь, вотчину украдут, пойдешь — убьют!

— Не знаю. Думать надо…

Мы начали думать и, похоже, в нужном направлении. Вариантов было немного, и все они оказывались неудачными.

— А если смириться? — спрашивала она. — Глядишь, не убьют, да еще дадут кусок хлебушка!

— Можно и смириться, — соглашался я, — найдем хорошего барина, скажемся крестьянами, пойдем к нему холопами, глядишь, и возьмет вас под защиту. Будем землю пахать, может быть, нас никто и не тронет.

Такой способ спастись Морозовой не понравился. Она предложила другой:

— А если в монастыре укрыться?..

— Можно, только все имущество придется отдать церкви. Хрен редьки не слаще.

— А коли детей укрыть, а меня пусть ловят? — наконец набрела на здравую мысль самоотверженная мать.

— Ну, возможно, это ты хорошо придумала! — похвалил я. — Только где их укрыть, у твоей родни?

— Мы новгородские, как туда попадешь… А если дедушку попросить? Здесь ведь деткам безопасно?