— Слушай, а кто будет обучать лисиц, кто будет их защищать, кто составит устав и правила ордена, по которым будут жить его члены, если ты уйдёшь со мной. Тебе же сейчас уже не надо ничего доказывать твоим недостойным родственникам. За тобой пойдут те, кто и так уверен в твоей невиновности.

Хан начал понимать к чему я клоню, его лицо покраснело от гнева. Я невозмутимо продолжал, хоть и понимал, что хожу по лезвию бритвы.

— С имеющейся огневой мощью я, спокойно достану камни, тем более, что я не собираюсь лезть в самое сердце пещер. Так, что камни для послушников ордена я тебе привезу.

— Причём здесь камни!! — взорвался Хан.

— Я дал слово! И если ты ещё не понял моих принципов жизни, то, ни о каком ордене не может быть и речи. Слово и Честь нерушимы! Держать слово, защищать честь и принципы ордена, это будет первое, чего я буду требовать от послушников и мастеров ордена, — прорычал он.

Хан выглядел поистине страшно. Его глаза выпучились, челюсть выдвинулась и зубы в его человеческом обличье, как мне показалось, были не меньше, чем в боевой ипостаси.

— И чего ты разорался? Согласись, попробовать стоило, — я хмыкнул, спустившись с кровати, сделал пару шагов к двери, ведущей в арсенал. В жилой комнате было всего четыре кровати, так, что она стала, этакой мужской комнатой и первой линией обороны. С моей паранойей самое то и девушкам свобода и если дверь всё же не выдержит, им же время, что бы покинуть гостеприимный, но совсем уже не безопасный бункер, через подъемную площадку. Возле двери я обернулся и только поэтому успел увернуться от лапы разъяренного Хана. Я выпрыгнул за дверь и запер её. Привалившись спиной к двери, я увидел пять пар удивленных глаз.

— Ээээ… Хану плохо, наверное, переел, — вслед моим словам, дверь сотряс сильный удар. Девушки присели, удивление сменилось страхом.

— Хорош ломиться, ты пугаешь лисичек!! — проорал я.

За дверью наступила тишина. Я подмигнул девчонкам и на цыпочках отошёл от двери, ретировавшись за машину, я шёпотом попросил девушек открыть дверь. Через пару минут раздался визг. Я начал приподниматься, уже решив, что возможно переиграл и за дверью совсем не Хан. Ну, а после того, как из жилой комнаты раздался визг и рычание, уже не только я, но и Норн, оторвавшись от очередного оружия, мчались в комнату, подхватив что-нибудь тяжелое. Забежав в комнату, мы обнаружили на кровати сдерживающую смех компанию.

— Ну… ну вы даёте! Я уж думал, что кто-то в бункер пролез, чуть с ума не сошёл, — с обидой в голосе сказал я и осуждающе посмотрел на девушек и Хана.

— А вот нечего старого оборотня сердить, — поучающим тоном ответил Хан.

— Представляешь Нор, этот молокосос, решил не брать нас в пещеры к демонам, — воскликнул Хан.

— Ну, ты… кхе… парень погорячился, — Норн повернулся ко мне лицом, сжимая в руке железный прут, кстати, где он его взял я не знаю, в моём арсенале такого не водилось.

— Ты, что самоубийца? — невинным тоном осведомился мастер.

— Почему? — тупо спросил я, косясь на прут в руках мастера.

— Ты решил помешать в последний раз повеселиться старикам? Решил лишить их возможности, заработать на старость? А ты подумал, что смерть в постели для нас намного страшнее, чем смерть от когтей демонов? — серьезно спросил Норн.

— Да я и не думал, — растерянно ответил я, понимая, что на этой сумасшедшей планете, всё ни так. Я же помочь хотел.

— Вот, я и говорю, тупоголовая молодежь пошла, сначала сделают, а только потом думают и то, если только силой вдолбить, — Норн взмахнул прутом, красноречиво, указывая, чем бы он вдалбливал.

— Не, ну это уже слишком, — рассердился я.