Ворчливое замечание оформило моё смутное подозрение в нечто конкретное. И чтобы окончательно убедиться в своей правоте я вернулся в хибару, поймал там муху и вынес её на улицу:

— Что у меня в руке?

Рик уставился на мои пальцы и заключил:

— Ничего.

— Совсем ничего не видишь?

— Нет, кое-что вижу, — я тут же воспрянул духом, но зря. — Вижу, что конкретно тебе заняться нечем, раз ты мне на нервы давишь. Так что пошли.

— Куда?

— А обход сделаем, — мстительно сообщил Рик.

Я не стал возражать его идее. Напротив, даже обрадовался. У меня появилась возможность исключить вероятность намеренного сговора. Поэтому я сжал муху в кулак покрепче и, когда мы пошли по улочкам Озриля, не преминул показать её нескольким каторжникам. Ни один из них либо действительно насекомого в упор не видел, либо профессионально лгал.

Подобное заставило меня нахмуриться. До этого оптическими галлюцинациями я не страдал. Во всяком случае, если не считать Амонранда, то такого тревожного симптома за мной замечено ни разу не было. Выходит, дело нечисто. А кто был в моём нынешнем доме нечист на руку? Бронт и только Бронт. Значит, все дороги вели к нему. И потому мне требовалось разговорить моего попутчика на эту тему.

Хм. Как бы к нему подступиться?

— Там у барышень в доме на полу печать была. Мне бы ещё на такие поглядеть, — попросил я после того, как завершил обход больных.

— Зачем?

— Может какая силу теряет? Проверить бы стоило.

Если чему жизнь меня и учила, так это бессовестно лгать.

— Это навряд ли, — ответил Рик. — С тех пор, как они появились, всё тихо.

— Эмм. А было что?

— Где раз в месяца два или три ни с того ни с сего людей пожирал кто-то.

— Полностью? — всерьёз обеспокоился я.

— Не. Только мясо. Всё остальное комом валялось. Выглядело жуть! Но так завсегда здесь было. Маги, что приезжали, только руками разводили. А Бронт молодец! Исправил. Сказал, что больше такой мерзости тут не будет.