Глава 13

Нас было семеро. Мы расположились в ближайшей к особняку Лютьена Чибо таверне и делали вид, что зашли сюда случайно. В ожидании возвращения Марви, я нервно пил молоко из кружки, отсев от прочих на лавку к окну. Остальные глотали пиво, но не пьянствовали. Так. Тянули как напиток, так и время. Я же прислушивался к своей интуиции. Та настойчиво молчала. И я не знал к добру это или к худу.

Наконец, появилась наша убийца. Она приехала в арендованной карете. Изображая из себя властную купчиху, женщина с недовольном воспользовалась помощью лакея, отчитала его за что-то, прежде чем сунуть кошель с оплатой, и стремительным шагом направилась в гостиницу, расположенную напротив корчмы.

Её длинное алое атласное платье и горделивая осанка выбивались из аскетичной обстановки улиц. На Марви завистливо посматривали пуритански одетые горожанки и облизывали языком губы проходящие мимо мужчины. Несмотря на восходящую луну жизнь в городе всё ещё бурлила, и Марви выглядела подобно королеве ночи… И кто придумал ерунду, что не наряд красит человека? Одежда выгодно подчеркнула пухлость женщины, добавила груди по меньшей мере размер, а волосы, переставшие пребывать в состоянии сальных сосулек, вдруг оказались поистине роскошными. Даже кривой нос, который стал мне прекрасно виден, когда Марви обернулась, превратился в изюминку всего облика. Позволил её лицу выделиться из тысяч однотипных масок.

— Какая же она красивая, — услышал я шёпот подсевшего ко мне Данко и понял, что не один я залюбовался внезапно обнаруженной красотой женщины.

Вокруг меня и лучника не было никого, кто мог бы подслушать мою тихую речь. И мне почему-то стало жизненно необходимо объяснить Данко то, что внезапно открылось моему восприятию.

— Да. Но ты зря восхищаешься. Больше она с тобой не сойдётся.

— Чего? Чего ты сказал?!

— Тише, — попросил я его. — Она с тобой не сойдётся. Но лишь потому, что ты ей больше, чем нравишься. Марви боится своего чувства. А когда женщины боятся, они творят всякую ерунду. Их страх становится тем, что определяет их жизнь.

— Дура она тогда, — скорбно вздохнул Данко. — Я б для неё, сука, дом как у господ справил. В жемчугах бы у меня барыней ходила. Ничего б не пожалел.

— А такой жизни она боится ещё больше, чем своего сердца. Думает, что её недостойна.

— Тьфу! Во напридумал, а я уши развесил! Нашёл какого дремучего болвана слухать. Много ты, вафел, в бабах толк понимаешь?

— Вообще их не понимаю.

И правда? Что на меня нашло?

— Тогда заткнись, сука. Вечно треплешься. Бесишь!

Он основательно вскипел, так что я и правда замолчал. А там Марви тайком улизнула из гостиницы и пришла к нам. Платье на ней теперь было самого простого покроя и настолько широкое, что хорошо скрывало мужскую одежду да воровской арсенал под ним. От облика королевы ночи осталась только память, что эта женщина может быть иной. Совсем другой.

— Вроде всё получилось, — начиная привычно теребить руки, ответила Марви на вопросительный взгляд Данрада. — Малая намеренно пролила на себя пунш и под предлогом, что ей надо просушить платье, пробралась в комнату для слуг. Даже капризничать особо не пришлось, потому что до неё подобная оказия случилась с ещё одним служкой. Там очень неудобная поварёшка для розлива оказалась.

— И дальше?

— По пути Малая приметила окошко механизма. И так как всё было тихо, я дала добро на наш план. После подачи десерта, когда начала петь приглашённая певичка, она юркнула куда надо. Мне удалось подсмотреть через приоткрытую дверь.