— Оставайтесь здесь, — приказал Данрад. — Сам проверю.
— А вдруг убийца ещё там? — резонно предположил Данко.
— Сам убью.
Вожак взял большую масляную лампу в левую руку и пошёл наверх. По дороге он снял с пояса топорик и, когда оказался на втором этаже, шёпотом спросил у Марви, которая поднялась вместе с ним:
— Точно Странник?
— Ага.
— Жаль.
Он прицокнул языком, начиная строить предположения, кто же из своих мог так ему дорогу перейти, да вошёл в комнату с «трупом». От лампы стало значительно светлее. Темнота недовольно попятилась, скрываясь в трещинках предметов и под мебелью, но свет всё равно нагло находил её и гнал прочь. Наконец, он оказался и на моём лице.
Я тут же поморщился, выудил из-под кровати скинутое рваное покрывало и укрылся им с головой.
— Ах ты, скотина!
…Помните я писал, как ужасно просыпаться под жужжание мух? Так вот. Забудьте. Это меня тогда ещё в живот сапогом не пинали.
Глава 12
Я мрачно оглядел собравшихся уходить. Никто из них не то, что не пригласил меня с собой, а и вообще не прекратил делать вид, что я не существую на белом свете. После моего задушевного сна Стая дружно объявила мне бойкот, а Данрад назначил караульным по дому до отъезда из Ковальграда. Последнее означало, что я должен был безвылазно сидеть в большом холле, пялиться подобно Сороке на входную дверь и периодически обходить все помещения дозором.
Что может быть зануднее?
— А куда вы? — вдруг высунулся откуда-то Данко.
— Зазывала горланил, что звери какие-то чудесатые трюки под музыку делать будут. Я вот девочек и пригласил, — обстоятельно пояснил Сорока, кладя предовольной Элдри руку на плечо. Девочка уже закончила поправлять шнуровку на ботинках, и её компания вот-вот бы вышла из дома.
— Ух! Я тоже хочу.
— Так пошли, — пожал плечами мой приятель.
Сороку не смутили нахмурившиеся брови Марви, и потому женщина сурово спросила:
— Ты чего? Зачем нам Данко?