— И всё равно, мне нужно было… — я помотала головой, к чему эти самобичевания? — Мы скоро отправимся к моему саеру, вампиру, который меня обратил. Думаю, он некромант куда сильнее меня и может что-то сможет сделать. А если нет… Ну, я что-то придумаю.

Девушка наклонилась вперёд и осторожно взяла меня за руку:

— Всё в порядке, Саша, правда. Я рада быть здесь, даже в таком виде. Не терзайся из-за меня.

Я промолчала.

***

Генриетта сообщила, что пора выходить. Я попрощалась с Кларой и пошла следом за аристократкой. Мы переоделись в костюмы понезаметнее — камзол, штаны для верховой езды, кожаные треуголки и плащи, никаких украшений. Генриетта, кстати, совершенно не смущалась моего общества при переодевании, и никакого интереса ко мне не проявляла. Я поступала так же — причём не только из вежливости. Как-то так сложилось, что меня не тянуло к девушке, с которой я успела сдружиться. Уж не знаю почему.

Когда мы закончили, Пушнецкий отвёл нас в конюшню и выделил лошадей. Это было хорошо — кто знает, что себе придумает Деймос? А пока я его не призываю, он и по счетам спросить не может. Напоследок я предупредила барона о возможном приходе Тины верхом на гидре. Тот не удивился, наоборот — сказал, что самое время было вытаскивать Лернию из особняка, а то обстановка накаляется, мало ли что бунтовщикам в голову придёт? Гидры тоже ведь не бессмертны. Видимо, барон то ли сопровождал Виллампа, когда тот отправлялся кормить пятиглавую змею, то ли просто Яген не делал секрета из её существования.

В общем, мы с Генриеттой покинули особняк вдвоём — так проще было. Запомнив наставления барона, я вела нас так, чтобы не нарваться на заставы и патрули. Хугин, паривший над крышами, в этом изрядно помогал. В результате мы добрались почти без приключений: один раз до нас докопался всё-таки какой-то хмурый тип, но мне даже не пришлось пускать в ход магию: Рие просто процедила: «Прочь с дороги, быдло» и положила ладонь на рукоять своего тонкого клинка. Мужик опешил и отошёл в сторону. Видимо, ещё не успел ощутить безнаказанность от новых порядков.

Наконец, мы оказались на набережной, где стояло разлапистое здание Театра Удовольствий. Странное здание, чего уж там. Трёхэтажный разукрашенный яркими цветами цилиндр окружён рядом колон, мастерки изображавшись раздвинутые и согнутые в коленях женские ноги. Бёдра уходили в крышу, из-за чего театр казался пауком, готовым одним могучим прыжком перемахнуть через реку. Всё это благолепие окружала небольшая площадь, на которой были расставлены статуи арлекинов во фривольных позах.

Я не очень понимала, как это место может считаться «защищённым» — даже на первый взгляд казалось, что поломай пару красивых ног-колонн и здание обрушится вовнутрь, но получила ответ на незаданный вопрос, когда наши кони подъехали к неприметной двери бокового входа, через которой мы с Тиной обычно попадали внутрь. На ногах-колоннах засветились магический узоры и проход между ними загородил полупрозрачный мерцающий барьер. Моя лошадь стукнулась об него мордой и недовольно заржала. Успокоив животное, я повернулась к Генриетте.

— Похоже, он и правда защищён. Только непонятно зачем

Девушка пожала плечами:

— Театр пережил несколько встреч с поборниками морали. Видимо, Рудольфу Кёнигу надоело счищать нечистоты со стен, и он озаботился магическими барьерами.

Я удивлённо изогнула бровь:

— И как эта защита пережила историю с недавним сдвигом магических потоков?

— Нашла кого спросить, — фыркнула Рие, наморщив носик, — Я не маг и уж точно не строитель. Ладно, поехали к главному входу — может там кто-то есть, кто нас встретит.

«Кто-то» у главного входа был. Высокую двустворчатую дверь с резьбой в форме стилизованной вагины (потому что — ну а чего же ещё-то?) охраняли два высоких зеленокожих крепыша, опиравшихся на короткие алебарды. Один носил длинную клановую косу, а вот второй был коротко стрижен. И знал меня.

— Привет, Саша, — хмыкнул орк, — работать пришла?

— Не сегодня, Ролг, — я улыбнулась в ответ, — но удивлена, что ты узнал меня в таком наряде.

Здоровяк расхохотался.