— Всё, — просипел я. — Слышите? Всё! Бегите, ублюдки!

Люк стремительно захлопнулся. Перед глазами маячило сообщение о левелапе. Я улыбнулся и, сняв с пояса зелье здоровья, вылакал его до дна. Действие зелья и Плаща Теней стремительно останавливали кровь.

— Как ты? — спросил я у Васи.

— Рука сломана, — сухо ответил тот.

— Заживёт, — подмигнул ему я. — А все вопросы позже. Герои должны вернуть детям их родителей. Разве не в этом было наше предназначение? Разве не для этого мы здесь?

— Какой-то ты неадекватный, — пробормотал Шустрик. Я только подмигнул ему.

Родители сидели в сарае, их даже никто не охранял. Конечно же, они не спали, хотя, быть может, и не знали о засаде. Да и какая разница? Чёрт возьми, хотя бы возвращение родителей к детям можно назвать добрым делом?

— Вы свободны! — крикнул я, широко улыбаясь. — Разбойники мертвы, вы спасены.

Ответом мне были несколько десятков мрачных взглядов.

— А мы просили об этом спасении? — подал кто-то голос.

— Ваши дети, быть может, в беде, — сказал я, но веселья в моём голосе поубавилось. Я вспомнил бабку, ударившую меня камнем. — Вы должны к ним вернуться.

— Мы работали, — сказал тот же голос. — Нам обещали заплатить деньги и освободить от налогов. Чем мы теперь заплатим конунгу? Что мы теперь будем делать?

— Вы спасены, — пробормотал я, как заведённый. Я стоял в проходе, ссутулившись, с моих свисших плетями рук капала кровь.

— Тебя кто-то об этом просил?

— Нет, — мой голос непроизвольно изменился, в нём звучала ледяная ярость. — Меня никто не просил. Но дело сделано. Идите к своим детям. Или я вырежу вас всех.

Я хлопнул дверью и отвернулся от сарая. На улицу вышли только девчонки — ребята копались в поисках лута. И глаза друидок были направлены отнюдь не на сарай с пленниками.

Лучи поднимающегося солнца освещали угрюмым красным цветом облако странной формы, больше похожее на столб.

Я сглотнул. Это было не облако. Вернее, всё же облако, но не водяного пара, а дыма. И поднималось оно со стороны города.