Аэропорт особого впечатления не произвел — десятки таких Вася успел увидеть за свою недолгую жизнь. Окна во всю высоту, крыша на криволинейных фермах, алюминиевые панели, евростандарт. Даже забегаловки-едальни такие же, как по всему свету. Немножко колорита добавляли стриженые шарами и конусами деревья, но рассматривать их было некогда — сразу на выходе их встретил человек из экспедиции, шустро распорядился погрузкой, а затем легко и непринужденно затолкал в автобус прилетевших. Города в тот раз Вася не увидел — их довезли до пансиона, развели по комнатам, выдали по две таблетки от горной болезни и посоветовали спать до утра. Спать не хотелось, но стоило прилечь на кровать с планшетом, как организм вырубился самостоятельно.

Проснулся Вася около полудня, отец и дядя Миша уже не спали и сразу же скормили младшему следующую пару таблеток от горняшки, еще две от джетлага и потащили обедать — завтрак в пансионате они, разумеется, пропустили.

Первый день в Ла Пасе спали, ели, гуляли по городу и ни в коем случае не напрягались, как требовал наблюдавший врач. Сходили на плаза Мурильо, покатались на канатной дороге, где подтвердилось, что Вася сильно не любит высоту, поглазели на остатки колониальной архитектуры — вели себя как обычные туристы, разве что дядя Миша в паузах штудировал описание к одному из привезенных с собой приборов. Город особого впечатления не произвел, как говорили знающие люди, совсем не Байрес, не Гавана, и даже не Мехико. Понравились только оркестрики андской музыки — обычно четыре человека в традиционных шапочках и пончо, игравшие всемирно известные мелодии вроде «Пролетающего кондора». Состав инструментов тоже не баловал разнообразием — большая и маленькая гитары, флейта и барабаны. Правда, качество музыки заметно отличалось у обычных уличных лабухов и серьезных музыкантов, игравших в «солидных» туристских местах. Вася даже пожалел, что нет времени посмотреть на технику — на гитаре он, что называется, бренчал, но никогда не упускал случая научиться новому. В конце концов, слух есть, пальцы гнутся, а любое знание и умение рано или поздно пригодится.

Еще запомнились сотни голубей на плаза Мурильо и уличные торговцы, сидевшие вдоль стен с немудрящим товаром на лотках или положенных прямо на землю картонках. Вася такого вообще никогда не видел, а вот отец и дядя Миша помянули «святые девяностые» недобрым словом.

К вечеру пришли машины, утром на них погрузили оборудование и отправили в лагерь экспедиции. Людям же предстояло назавтра, если разрешит врач, лететь в город Сукре, который внезапно оказался официальной столицей Боливии, и уже оттуда добираться на джипах — так что за завтраком решали, чем заполнить целый день.

— А вот… — вытащил Вася из кармана визитку.

— Кто такое, что такой? — взял ее отец, повертел и передал дяде.

— Карлос Уанка Суксо, специалист по безопасности, — прочитал тот вслух. — И чем он интересен?