− А вторую?

− Утром: часов в восемь.

−Скажите, а вы можете меня пустить. Мне остановиться негде (точнее говоря, остановиться мне есть у кого, но я понятие не имею, как туда дойти. Только охраннику это знать не стоит).

− В Академию пустить не могу, уж прости, − сторож развел руками. − Но ты можешь подождать у меня, − замок калитки щелкнул, и створка отворилась, пропуская меня на территорию Академии. –

− Спасибо.

− Еще не за что. Пройдешь за главной корпус, там увидишь небольшой домик, проходи и можешь отдохнуть. Как только начнется набор, я тебе скажу, − я еще раз поблагодарила сторожа и пошла туда, куда послали: в маленький домик за главным корпусом. Как уже было сказано, домик был небольшим, но уютным. Я прошла во внутрь и усевшись на мягкий диванчик не заметила, как уснула.

Мне снился отец. Он злился что-то доказывал брату, кричал; глаза его горели демоническим огнем. В углу кабинета вся сжалась, словно кленовый листок на промозглом ветру, мама. Она была бледна, тиха и молчалива. По ее виду можно казать, что ей сильно из-за меня досталось. Брат что-то говорил отцу то замолкая, то активно размахивая руками, доказывая что-то одному ему известное. Отец злился все сильнее и сильнее: полетели со стола бумаги, разбилась ваза, очнулась, вздрогнув от неожиданности, мама, понурил голову брат. Отец достиг высшей степени ярости и все это из-за одной маленькой меня, сумевшей пойти против воли отцовской. Он поднял горящие глаза и посмотрел прямо на меня. Пристально. Взглядом полным злобы. Взглядом полным ненависти. Я понимала, что это сон и отец меня не достанет, но все равно захотелось спрятаться, сжаться, а лучше стать невидимой. По спине пробежали мурашки, и я открыла глаза с криком, разнесшимся на много лир вперед и перебудившим, наверное, половину Академии.

− Что, красавица, кошмары сняться? — донесся до меня хрипловатый голос сторожа. — Встать тебе пора: вот-вот набор начнется, − я в ответ кивнула, потянулась, потерла глаза и со вздохом последовала за ним.

Двор Академии кипел, бурлил и сотрясался. Столько молодых людей я не видела даже на самых изысканных балах. Кто-то был один, кого-то сопровождали родители, а кто-то был окружен галдящими друзьями и во всей этой суматохе появилась я. Растрепанная, не выспавшаяся, в понятом платье, но иду с королевской грацией, лавируя между группками адептов. В одной из таких компаний произошла ссора из-за чего она началась понятия не имею, но… Двое из пяти, кажется (отсюда плохо видно), сцепились как бойцовские псы на ринге: махая, то кулаками, то, кидаясь, заклинаниями. В итоге я была задета одним из них, не устояла на ногах и стала по инерции заваливаться назад, наступив какой-то расфуфыренной девице на ногу. Пробормотав извинения, я поспешила скрыться за спинами мельтешащих и суетящихся адептов. Но затеряться мне не удалось: девушка прожигала меня мою спину взглядом, а позже и во все противным каркающим голосом крикнула так, что все не малочисленные присутствующие обратили внимание на мою скромную персону.

− Эй, ты, бродяжка! − я остановилась, закрывая глаза, мысленно ругаясь словами, которые добропорядочная барышня знать не должна и медленно повернулась, но по-прежнему держала глаза опущенными к долу. — В глаза мне посмотри, отребья! — я подняла глаза, но тут же опустила их обратно. «Вот не повезло. Это ж надо так нарваться, − подумала я». Передо мной стояла симпатичная голубоглазая блондинка с пухлыми розовыми губками. Николетта Алайз Де Рада — родная сестра моего несостоявшегося супруга и принцесса по совместительству.

− Простите мне мою неуклюжесть, ваше высочество, − я, стиснув зубы, кинулась к ее ногам. Сказал бы мне кто-то два дня назад, что я буду падать ниц перед этой коронованной выскочкой, засмеяла бы и посоветовала бы подлечиться… умственно. А сейчас пойду на все лишь бы остаться инкогнито. Я все еще замуж за ее брата не хочу, хотя ходит молва, что на внешность он очень даже ничего. — Прошу вас, ваше высочество, проявите милосердие по отношению к безродной, − по моим щекам потекли слезы. Все-таки актрисой я была прекрасной.

− Встань с колен. Не стоит делать из меня тирана, − она ухмыльнулась, протягивая мне руку и добавила, − я не мой брат.

− Спасибо

− Да, не за что. Тебя, как зовут?

− Шанти Ранат, ваше высочество.

− Мне представляться смысла нет.

− Да, ваше высочество. Я знаю кто вы, − как же мне тяжело изображать этот лепет, этот страх в глазах, это смирение, что полное ничтожество.

− Только, Шанти Ранат, советую в следующий раз быть внимательнее и осторожнее. На этот раз я тебя прощаю, но если подобное повториться, то… − она не договорила, но я и так все поняла.

− Я учту, ваше высочество, − я поклонилась и поспешила ретироваться.

Я шла сердце мое билось настолько сильно, что мне становилось тяжело дышать и я упала бы в обморок прямо здесь на площади, если бы… Если бы не боялась опозорится еще больше. Многие, конечно, так не считали, но для меня случившиеся было позором и мнение этих многих, что активно шептались, косясь в мою сторону взглядами, не интересует. Для меня главное, что принцесса меня не узнала, хотя отец самолично отправлял во дворец мой лучший портрет.