Римо сел рядом. Она завела мотор.

– Один вопрос, – сказал Римо. – Ты – Шийла Файнберг, да?

– Да.

– На фотографиях ты другая...

– На фотографиях я еще в прежнем виде. С тех пор прошло много времени.

– Где мы? – задал Римо второй вопрос.

– В Доминиканской республике, в восемнадцати милях от Санто-Доминго.

– Далеко же ты меня затащила, чтобы убить!

– Кому нужно тебя убивать? У меня в отношении тебя другие планы.

Она повернулась к Римо и улыбнулась ему, продемонстрировав острые зубы. От этого зрелища Римо сделалось не по себе.

– Какие планы? – задал Римо третий вопрос.

– Ты будешь работать племенным жеребцом, – сказала она, громко захохотала и помчалась по узкой грязной дороге в сторону холмов, протянувшихся милях в шести от взлетной полосы.

Римо откинулся в кресле и решил получить удовольствие от поездки, чему, правда, мешало адское желание курить.

Они остановились у беленького домика на краю квадратного поля сахарного тростника размером с четыре городских квартала. Урожай был давно убран, тростник срублен и увезен. Остались только небольшие островки, похожие на клочки волос на голове у лысеющего мужчины. Остатки стеблей на земле были совсем сухими и оглушительно хрустели под ногами.

В домике было чисто и удобно. Бензиновый движок, тарахтевший неподалеку, снабжал дом электричеством, поэтому здесь был нормальный свет и холодильник. Римо начал с поиска сигарет, который увенчался успехом: он нашел их в кухонном буфете. Он поспешно закурил и сладострастно зажмурился, наслаждаясь вкусом дыма на языке и чувствуя, как смола частично оседает у него на зубах, деснах и языке, а частично проникает в легкие.

Потом он залез в холодильник и нашел там бисквит в целлофане. Он разорвал целлофан зубами и запихал бисквит в рот. В жизни есть два главных удовольствия: сигарета и шоколадный бисквит, подумал он.

Еще недавно его рацион состоял исключительно из риса, рыбы, утиного мяса и иногда овощей. Сколько времени прошло с тех пор, когда он последний раз уплетал сладости? И как он обходился без них столько лет?

Римо принялся за второй бисквит, когда в двери кухни появилась Шийла.

Она переоделась в прозрачный белый халат, который не оставлял воображению возможности дорисовывать прелести ее тела, так как выставлял их напоказ. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же сжала губы, подскочила к Римо и решительно затушила его сигарету в пепельнице.

– Эй, я ведь курю! – запротестовал он.