Чиун брезгливо отвернулся, махнув на Римо рукой.
В коридоре трое людей-тигров принялись царапать противопожарную стальную обшивку двери. Им всего и надо было, что повернуть ручку, но они не сделали этого, а предпочли царапать дверь. Они настойчиво царапали ее, как кошки, которых по забывчивости не впустили в дом на ночь.
При этом они мяукали.
Смит ворвался в коридор. При виде троицы, царапающей дверь, он едва удержался, чтобы не вскрикнуть, и отскочил в угол, чтобы на него не накинулся со спины недруг, воспользовавшийся, как и он, лестницей. Он прицелился и крикнул:
– Эй, вы, прочь от двери! Лечь на пол!
Троица обернулась. Если судить по выражению их лиц, то Харолд В. Смит был не человеком, а бараньим эскалопом.
До палаты, где притаились Римо и Чиун, донесся голос Смита.
– Что здесь делает этот идиот? – прошипел Чиун.
Трое из стаи Шийлы Файнберг начали наступать на Смита с поднятыми руками, скрюченными пальцами, изображающими смертоносные когти, и разинутыми пастями, из которых струйками сбегала слюна.
– Хватит, – невозмутимо сказал им Смит. – Теперь стоять на месте. – Он опустил револьвер.
Однако двое женщин и один мужчина продолжали наступать. Смит дождался, пока они отойдут от двери на достаточное расстояние, и снова скомандовал:
– Все трое, на пол!
Но трое, вместо того, чтобы выполнить команду и распластаться на полу, разделились и бросились на Смита с трех сторон, угрожающе рыча. Смит выстрелил мужчине прямо в грудь, отчего тот сначала взмыл в воздух, а потом растянулся на мраморном полу.
В палате 221-В снова началось движение: Римо предпринял вторую попытку встать.
– Это Смитти! Ему нужна помощь.
– Ложись.
– Прекрати, папочка! Я спешу ему на помощь.
– Ты ? – презрительно переспросил Чиун. – Не ты, а я.
С этими словами он выскочил в коридор, оставив Римо, беспомощного и опустошенного, сидеть на краю кровати.
Шийла Файнберг, притаившаяся на пожарной лестнице у окна палаты, выпрямилась. После долгих часов, проведенных в скрюченном положении, ей понадобилось потянуться. Ее мускулы были готовы к рывку.