– А что, если я применю против вас силу?
– Сэр, несколько тысяч десантников с десятью годами подготовки за плечами вряд ли смогут тягаться с тысячами лет совершенствования Мастеров Синанджу. Подумайте, господин президент, это было бы огромной глупостью. Они могли бы спрятать меня у вас под носом в Белом Доме! Думаю, вы понимаете это так же хорошо, как и я.
– Да, понимаю, – медленно проговорил президент. – Однажды я видел их в деле. Ладно, сейчас мне не остается ничего другого, кроме как повесить трубку. Вы отключаетесь, поскольку я больше не стану вам звонить. И напоследок, Смит...
– Слушаю, сэр.
– Удачи вам! Да поможет вам Господь!
– Спасибо, господин президент.
Харолд Смит стал ждать другого звонка. Он прождал весь день, и только когда на часть океанской акватории, известную как залив Лонг-Айленд, опустилась тьма, а стрелки на часах показали 21.01, он смирился с мыслью, что день прошел без звонка Римо.
У него не было дурных предчувствий относительно судьбы этих двоих, потому что предчувствия у Харолда В. Смита никогда не перевешивали надежду.
Лица, наделившие его властью, знали, что его сила заключается в способности мыслить рационально. Однако сейчас он не мог отогнать воспоминаний о том Римо, каким тот впервые явился в Фолкрофт. Каким молодым он тогда казался! Открытое, наивное лицо, чуть припухлое, как почти всегда бывает в молодости.
«Прекрати! – приказал себе Смит. – Он жив, у тебя нет доказательств его смерти».
Смит напомнил себе, что Римо вырос во что-то большее, чем карающая десница, что он настолько отличается в лучшую сторону от среднего человека, что чувство, вызываемое им, не должно отличаться от чувства, испытываемого к самому быстрому из самолетов или к самым точным из часов. На воде замигали огоньки. В кромешной темноте шли корабли. Смит спохватился, что до сих пор не включил у себя в кабинете свет.
Он еще немного понаблюдал за огоньками на воде, а потом ушел домой.
«Прощай, Римо», – тихо проговорил он про себя. Его охватило непонятное тревожное предчувствие.
В Бостоне заместитель директора местного отделения Федерального бюро расследований получил приказ еще больше сократить участие ФБР в расследовании по делу «Хромосомной каннибалки». Он со злостью швырнул копии входящих и исходящих в мусорную корзину. В Вашингтон ушла его телеграмма о том, что делом и так занимается недопустимо мало агентов, вследствие чего нет уверенности, что они вообще разберутся, с чем имеют дело, а если и разберутся, то все равно не сумеют толком за него взяться.
Ответ гласил, что ему надлежит действовать в соответствии с традициями Бюро и руководствуясь распоряжениями Вашингтона. На нормальном языке, не пользующемся почетом в ФБР, это означало: «Утри нос и предоставь эту головоломку местной полиции. Мы убираем свои задницы из-под удара, и тебе следует поступить так же».
Это был вьетнамский подход, воцарившийся дома: там тоже добросовестное исполнение обязанностей значило гораздо меньше, чем забота о собственной безопасности и благополучии. Это было нетрудно понять, раз сотрудникам угрожала опасность предстать перед судом за то, что их методы, по мнению некоторых крючкотворов-законников, не отвечают требованиям закона. Достаточно нескольких процессов – и сотрудники начинают защищать не общество, а самих себя. Если за ревностную службу тебе угрожает суд, то ты станешь служить так, чтобы всем угодить.
Это уже произошло с местной полицией. Были приняты широко разрекламированные меры по усиленному соблюдению законности в работе полиции и повышению ее ответственности перед гражданами. В итоге нескольких разбирательств хватило, чтобы полиция озаботилась защитой себя самой, а на улицах воцарились преступники.
Сперва американское общество проиграло таким образом войну, потом сражение на улицах собственных городов, а теперь, надевая узду на ФБР, ускоренно приближалось к расставанию с национальной безопасностью. Великие катастрофы, которые выпадали на долю Америки, всегда начинались не как катастрофы, а как стремление к совершенству.
Джеймс Галлахан, заместитель директора бостонского отделения ФБР, дал себе этим поздним теплым вечером зарок, что не позволит начальству подставить его.
Пусть попробуют зарыть голову в песок, когда всем станет известно, что местному отделению не дают действовать, несмотря на угрозу городу со стороны «хромосомной убийцы»!