— Почти… Муж при оформлении документов указал мою расу как «чистокровная цваргиня». Он посчитал, что я буду так чувствовать себя на этой планете уютнее, тем более что внешность позволяет. Но я родилась на Эльтоне, мать — эльтонийка. Просто гены отца-цварга в моём случае оказались сильнее.

— Ох, сложная ситуация… Если бы вы были зарегистрированы в Планетарной Лаборатории как полуэльтонийка-полуцваргиня, ещё можно было бы что-то обсуждать. На браки с представителями других рас правительство смотрит немного иначе… Но для пары цварг-цваргиня разводов на планете нет.

В горле образовался ком горечи.

— А если я сдам анализы крови, соберу доказательства, что родилась на Эльтоне?

Адвокат на несколько секунд задумался, затем отрицательно покачал головой:

— Не поможет. У вас уже двое сыновей, и они признаны Лабораторией чистокровными. Верно же? Боюсь, в данном случае этот факт играет куда как более важную роль. Правда… тут, наоборот, как гражданка Цварга вы можете попробовать уповать на выполненный долг перед расой. Если есть здоровые дети и супруги настаивают на разводе… — Мужчина осёкся. — Вы думаете, господин Мэрриш не поддержит развод?

Истеричный смешок вырвался сам собой.

«Это же будет означать, что он не удержал жену. Это уронит его репутацию в глазах приятелей, все станут судачить о нас, копаться в браке и выяснят, что он работает шофёром. Позор! Ах да, еще наверняка что-то случится с дотациями от государства…»

Юрист правильно расценил мою реакцию и развёл руками:

— Если ваш муж не желает развода, то, увы, никакая юридическая казуистика не поможет. В любой момент господин Мэрриш может объявить, что у него сформировалась ментальная привязка на ваш организм. При таком раскладе Аппарат Управления в жизни не даст развода. Это же будет означать аналог подписания смертного приговора. Понимаете?

Я понимала, что, однажды сказав «согласна», попала в тюрьму.

Отражение в тусклом свете ночника выглядело загадочным и притягательным, как будто бы с той стороны была полная сил и энергичная Óрианн, а с этой — потрёпанная жизнью, сломленная и растоптанная Ориéлла. Испытывая глухую ненависть к той Орианн, что смотрела на меня из зеркала, я схватила ножницы и на глаз откромсала волосы по плечи. Почему? Да потому, что на Цварге длинные волосы считались признаком женственности, а мне во что бы то ни стало хотелось стать страшненькой и непривлекательной для мужа. Новая причёска добавила образу немного трогательной невинности.

Я разрыдалась.

Когда же любовь закончилась в нашем браке? Когда счастливые дни превратились в мучительную пытку? Когда же это началось?

Я попыталась припомнить. Определённо, в тот день, когда Морис сделал предложение, я искренне считала, что вытянула лучший билет в жизни. Будущий муж вскружил голову галантными ухаживаниями, а рассказы о том, как из-за малочисленности женщин холят, лелеют и носят на руках на Цварге, и вовсе сделало образ закрытой планеты чем-то сродни раю.

В один прекрасный день Морис опустился на колено, произнёс красивую речь и открыл бархатную коробочку с кольцом. Он работал шофёром, но для прежней меня — наивной полукровки, которой только-только исполнилось двадцать один год, — он получал целое состояние, да и Цварг всегда был существенно богаче Эльтона. Морис казался принцем из сказки, который должен увезти в волшебный Мир с драгоценными горами и розовыми озёрами.

Когда я забеременела, муж в порывах гиперопеки стал запрещать мне есть определённые продукты — он считал, что при употреблении красного мяса, креветок, помидоров или клубники у детей могут проявиться классические черты эльтониек — волосы будут с розовым оттенком. Он составил разрешённый список из чёрной, сиреневой и синей пищи. Начались первые ссоры.

«Тебе настолько плевать на будущее наших детей, что ты не можешь себя временно ограничить в еде? Что ты за матерью-то будешь?! Я, между прочим, вкалываю с утра до ночи, чтобы обеспечить будущее. А где твой вклад?»

Я пыталась объяснить, что масть детей, цвет волос, кожи и глаз закладываются генетически, а не временными диетами, но он упорно стоял на своём.

На последних сроках беременности я стала много ворочаться во сне и часто вставать с кровати по ночам. Муж попросил переехать в другую спальню, чтобы не мешать ему высыпаться. Собственно, планировка нового дома это позволяла, и я согласилась, да и раздельные спальни у супругов на Цварге считались нормой.