Хм. Трое против четверых, причем наши все еще находились под воздействием травы-ухошки. К тому же Гектор был хром и не молод, а Пушка, наоборот, слишком юн и неопытен. Я — в тактической засаде. Кошелю, скорее всего, придется отдуваться за всех нас и сосредотачивать на себе основные силы противника.

Не так… совершенно не так я представляла себе задержание врага. Реальность оказалась намного более непредсказуемой и совсем не такой красивой, как планировалось.

Прикусив губу, я развернулась, определила по небольшим ступням старика. И ухватившись за щиколотки, сдернула его вниз.

— А-а-а… — сдавленно просипел тот, с размаху падая на копчик. И коротко, буквально парой слов очень плохо высказался о моем происхождении, намекая на его крайне подозрительную связь с псовыми.

— Вранье! — не согласилась я, подтягивая его ближе. Нужно было напугать и я не нашла ничего лучше, чем немного придушить локтем тонкую шею. Этот прием Гектор показал мне не так давно и забыл предупредить, что объект при этом будет биться как припадочный и яростно задействовать усиляющие артефакты. Когда наставник обучал этому прихвату на себе, он послушно затихал и вел себя прилично, а не толкался, лягался и звенел кольцами. С каждой секундой я все яснее осознавала, что полевая работа по задержанию преступников в притонах — не то, что должна делать наследная герцогиня. Девушкам все вот это не идет. — Ты хотел усыпить меня до смерти? — зашипела я ему в ухо. Над головой раздавались удары, скоро прибежит охрана, приходилось импровизировать. Чего он там боится? Кажется, скорой смерти… Как бы его испугать так, чтобы летел стрелой до самого выхода… — И где теперь твоя охрана? Им не до тебя, они свою жизнь спасают, не будут смотреть как ты умираешь, так и не исполнив желания. А в этой таверне у тебя друзей нет, все только смеяться будут, когда ты будешь погибать. Сегодня!

На шум в нишу заглянула официантка и громко вскрикнула. Добыча в моих руках дернулась вперед.

Вот теперь самое время отпускать — решила я и якобы случайно, от растерянности ослабила хватку. Секундой спустя старичок ужом вырвался из моих объятий, пробуксовывая по полу, причитая. Едва не сбив бедную девушку с ног, он бросился на свободу.

Я едва поспевала за ним. Сжигая остатки работающих искр.

Вылетела из-за шторы, ощущая себя кошкой, преследующей мышь.

И… едва не впечаталась в группу наемников, пересекающих «деловую» часть зала. Еле успела затормозить, обнаружив, что коллекционера перехватили. Около двух десятков людей в узнаваемых потертых куртках, неспешно окружали площадку с переговорными столами.

Один из них и удерживал сейчас старичка, растерявшего все свое страшное обаяние. Мужчина среднего возраста с широким, плохо зажившим шрамом, покрутил пойманного, рассматривая. Перевел взгляд на меня и широко неприятно улыбнулся, открывая испорченные передние зубы.

— Как интересно. А где Трис? — Он повернулся к остальным, и я увидела, среди них парня, который подходил к нам, узнав Кошеля. Сейчас этот дружелюбный наемник выглядел скорее настороженным и пытался держаться в тени, но его подпихивали в спину, заставляя шагнуть ближе к шрамированному. — Дружище, а этот старик и девчонка, они из той компании, которую ты видел? Если да, то папашка мне не нужен, а зеленоглазую я, пожалуй, оставлю себе… в качестве залога.

— Это будет ошибкой, — громко сказал из-за спин знакомый голос. — Поверь знающему человеку.

Впервые я слышала его в такой интонации. Со смесью превосходства, наглости и усталой ленцы. Даже в «Кабаньей ноге», где мне впервые встретилась компания четырех приятелей, изображающих свободных бойцов, только Малой позволял себе отдаленно похожий тон. И то менее пренебрежительный.

Хозяин голоса говорил приближаясь, буквально на ходу, не сбавляя шаг. И несколько хмурых наемников неожиданно, причем и для себя в том числе, раздались в стороны, освобождая проход.

В котором торжественно показался Ульрих дос Форсмот собственной персоной. В великолепном парадном камзоле, вышитым серебром по темно-синему полю, идеально сидящих брюках молочного цвета с боковыми шелковыми вставками, глянцевых бальных туфлях. И с церемониальным кинжалом в подвесе на бедре.

Среди серых стен и одетых в темное людей, его наряд смотрелся россыпью бриллиантов, брошенных на мешковину.

— Хочу вот таким быть, — выдохнул Пушка. Он первым выскочил вслед за мной из ниши и при появлении Скалы буквально замер восторженным сусликом.

— Таким картинно-неуместным? — буркнула я, едва удерживаясь от приглаживания растрепанных кудрей, торчавших во все стороны, словно я ими пол подметала. Хотя, о чем я, так и было. Пришлось падать в прыжке, да и под столом чисто не было.

Обидно, но во время наших встреч, где бы они ни происходили, я рано или поздно начинаю выглядеть словно кур воровала, а он сохраняет вид, будто только что отпустил камердинера.