– Мы на Москве жили… Вернее сказать, живем, – прикрыв глаза, откровенно призналась Танечка. – Папенька – сапожник… Хороший сапожник, не голодали. А дом наш – на Яузе. На Москве-то сам знаешь, как… Как в деревне. Соседи многие и коров, и лошадей держали. Отроци пасли… Ну и я с ними.
– А теперь вот в артистки подалась?..
– Подалась! – Девушка счастливо рассмеялась. – Уж больно плясать да петь любила. Как-то Аполлон Александрович в наших местах был, заметил… Потом и предложил – в артистки…
– И ты – пошла!
– Без раздумий! Теперь без сцены себя уж и не мыслю… Нет, право же! – Танечка явно разволновалась, раскраснелась, в изумрудных глазках ее запрыгали, заиграли золотистые чертики. – А ну-ка, Денис Васильевич, налей! Налей и спой чего-нибудь… А я под песню твою потанцую!
– Ну-у… – Давыдов ненадолго задумался. – Чего бы тебе спеть-то?
– А что-нибудь новенькое! Свое! Чего еще никто-никто не слышал.
– Новенькое, говоришь? Ну… тогда так… – Денис откашлялся и запел недурственным своим баритоном: – Я люблю кровавый бо-ой…
– Ой, ой! Стой, Денис, стой! – всплеснула руками артистка. – Где же я танцевать буду? Тут и места нет совсем… Господи, господи… Ага! Давай-ка мы вот что… Давай-ка мы стол на улицу вынесем! Пройдет он в дверь-то?
– Да пройдет… Должен…
Выставив стол, Денис вопросительно взглянул на возлюбленную:
– Ну, теперь все? Можно?
– Нет еще, подожди… Я драгоценности свои надену… Кольца, браслетики… – Танечка на миг повернулась к своей дородной сумке, поставленной на сундук, достала небольшое колечко с синим мерцающим камнем, надела на указательный палец и похвалилася:
– Знаешь, что это? Это счастливый камень сентября, сапфир, или синий яхонт.
– Сапфир… – вспомнив убитых девушек, похолодел Дэн.
– Да-да, он. Камень созерцания и мудрости… Ты вот туда, в угол иди, а я еще браслетики надену… Ага… Пой теперь!
Давыдов не совсем пел, скорее декламировал, пристукивая ладонями по кружке. Этакий рэп. Танечка же вся отдалась танцу. Оставаясь на месте, она кружилась, запрокидывала голову, падала на колени, подпрыгивала, да так, что платье соскользнуло с ее левой груди, обнажив чувственный сосочек… Что, впрочем, ничуть не обескуражило девушку, скорей завело еще больше…
– А ну-ка налей, Денис! И пой снова…
– Водки?
– О, нет, нет! Шампанского! Чтоб брызги в глаза, чтоб пузырьки… Чтоб веселье… Да! И здесь развяжи… Потяни за шнурочек… А тут вот – пуговички, их тоже, да…