– Вот об этом я и говорю, – недовольным голосом ответила Соня. – Ты всё время подозреваешь меня в чём-то, в каких-то грязных вещах! Не доверяешь мне! Пытаешься контролировать и названиваешь! Как будто бы я твоя вещь!

Всякое кокетство исчезло без следа, она говорила теперь, как начальник разговаривает с подчинённым, как офицер с рядовым, как хозяин с рабом.

– В чём же здесь отсутствие любви? – ответил он мягко.

– «Отсутствие любви» – передразнила она. – Да будь ты мужиком! Лох!

Соня Щёчкина бросила трубку.

Такое он услышал впервые. Это сильно ранило его и одновременно поразило. В глубине души голос рассудка уже давно приказывал Гендальеву прекратить это мерзкое безобразие и вычеркнуть её из своей жизни. Но это лишь в глубине, на поверхности же, продолжал править самообман.

Он не стал перезванивать. Всё это было слишком гадко. Он не мог, ему нужно было время. Время, чтобы в очередной раз тщательно обмануть себя и возобновить жалкие попытки создать любовь там, где её создать невозможно.

Немного побродив по внешней территории, он вернулся в офис.

Милана с удивлением посмотрела на него:

– Что с тобой, Витя? На тебе лица нет.

– Да нет, ничего, – выдавил он.

– Как же ничего, у тебя глаза, будто ты только что с похорон.

Лучше бы так оно и было, уныло подумал он, а вслух сказал:

– Да нет, просто не выспался, наверное. Может давление упало, не знаю.

Она ещё раз посмотрела на него с подозрением.

– Ладно, поставь чайник, давай кофе попьём.

– А вот это хорошее предложение, – с деланным воодушевлением воскликнул он.