– Сто двадцать четыре, тридцать! Фамилия?

– Гендальев, – ответил он.

Ловко перебрав стопку картонок, кассир нашла его карточку и аккуратным почерком внесла в пустую графу цифры.

– Приятного аппетита! – напутствовала она.

Виктор уселся за пустой стол и надкусил пирожок.

Наматывая на вилку макароны, он то и дело поглядывал по сторонам. За столами сидели мужчины и женщины, в грязной, запачканной кровью одежде. В помещении стояли звуки хлюпанья и чавканья.

Он не любил долго здесь находиться, но готовили неплохо и главное дёшево. В течение пяти минут он расправился с обедом, отнёс поднос с грязной посудой в окно мойки и вышел из столовой.

Сегодня Милана порядком его разозлила и сидеть рядом с ней остаток обеда, наблюдая как она жрёт бутерброды, желания не было. Гендальев застегнул куртку под горло, натянул капюшон и направился к проходной.

Территория комбината была закрытой, но выходить во «внешний мир», работникам разрешалось. Впрочем, этой привилегией пользовались лишь офисные сотрудники, ибо рабочие, переодевшись утром в спецодежду, пребывали в ней до конца трудового дня и выходить в таком виде «в свет» никто не хотел.

Он вышел на пустынную местность. Проспект с остановкой транспорта находился в полукилометре от территории предприятия. Сам не зная зачем, он медленно зашагал в сторону проспекта. Он думал о Софии. Её отношение к нему в последнее время становилось всё более унизительным, и как бы ни уговаривал себя Виктор, а червячок сомнения уже начал шевелиться среди остатков его мужской гордости.

Что же это такое, думал он, постоянно она чем-то занята. Первое время они проводили вместе почти каждые выходные. Зачастую она даже оставалась у него ночевать. Он никогда не был у неё дома и не знал толком как и с кем она живёт. Постоянные задержки на работе и непонятная помощь, которую Соня периодически оказывает директору. Как она сказала ему тогда… медицинскую?

«Ты же понимаешь, что это бред?» – настойчиво подавал свой голос разум. Но Гендальев отключал эти мысли. Я не хочу, я не хочу ничего знать. Всё равно, всё равно она поймёт когда-нибудь, что мы созданы друг для друга.

Зазвонил мобильник, он достал трубку из кармана и просиял, увидев на экране имя «Сонечка». Мрачные мысли развеялись как запах пердежа на сильном ветру.

– Алло, – начала она приветливо.

– Ну, наконец-то ты про меня вспомнила, – изобразил он ворчание.

– Ты меня не любишь! – заявила Соня, канючащим тоном.

Это была давно вошедшая в привычку игра по её правилам. Начинала она с этой бессмысленной претензии. Потом, Виктор битые полчаса оправдывался, а потом снова становился ручным. Она будто чувствовала те моменты, когда у него начинали возникать вопросы по поводу её надобности в его жизни, и тут же, словно по волшебству звонила и шла в атаку.

Превозмогая иррациональный страх, он сказал:

– Я звоню тебе – ты не отвечаешь. Пишу каждый день сообщения – ты отвечаешь на одно из пяти. Бегаю за тобой, поднимаюсь в приёмную, а ты постоянно чем-то занята, тебе всё время не до меня. И это я не люблю тебя?

Он перевёл дыхание, пытаясь успокоить предательскую дрожь в голосе.