– Мы товарищам за Троцкого что дали? Героя? Этому товарищу тоже героя. Заслужил.
– Так точно, представление уже готово. Наши эксперты не рассчитывали, что СД зацепят почти все Сопротивление. Но, в любом случае, во вред нам это не пойдет. Здесь докладная записка с их выводами.
– Посмотрю, хорошо. А как развивается операция «Глухая лиса»?
– В точном соответствии с нашими планами. – Сталин удивленно посмотрел на Берию, который понял, что зарвался и тут же уточнил:
– Почти в точном соответствии, товарищ Сталин.
Франция. Леон, 18 мая 1940 года
Полковник де Голль, только вступивший в командование наспех сформированной 4-й танковой дивизии уныло смотрел на дорогу у Леона. За три дня он собрал 85 танков (большинство из которых были легкими танкетками) и попробовал нанести удар по основанию танкового клина Гудериана, чтобы отрезать того от снабжения и прервать скорейшее продвижение вражеских танковых колонн к Каналу. Фланги прорыва прикрывались пехотой, которая значительно отстала от ударных танковых кулаков и шансы нанести Гудериану поражение еще вчера у де Голля были. Сегодня он видел, что шансов у него не было – только призрачные надежды. Все началось в полдень, когда над полем повисли страшные пикирующие бомбардировщики, превратившие почти все его танки в пылающие костры. Семь легких танкеток пытались еще спрятаться от нескольких звеньев вражеских пикировщиков, разыскивающих новые жертвы. Пехотинцы, необстрелянные призывники, уже начинали разбегаться даже от тени «Штуки». Он мог собрать не более батальона более-менее стойких солдат, но попытаться занять оборону с ними еще можно, но пытаться атаковать – несусветная глупость. Шарль приказал поворачивать в Леон, оставив своему заместителю горькую участь собирать воедино разбегающихся солдат и готовить окопы, чтобы сдержать неминуемую атаку бошей. Последний шанс Франции был бит железным кулаком Люфтваффе.
Лондон. 19 мая 1940 года
– Кто? Скажите, кто разрешил этому идиоту лететь во Францию? Почему меня, премьер-министра не поставили в известность? Он что, хочет стать святее папы Римского?
Уинстон Черчилль, недавно ставший премьер-министром Великобритании, бушевал. Он был в бешенстве! Он просто неистовствовал! Никогда политик не позволял себе такие взрывы на публике, но сейчас, один на один со своим секретарем, разошелся не на шутку. Причиной его гнева был полет Начальника Имперского генерального штаба генерала Эдмунда Айронсайда во Францию. В то время, как флот готовился к операции о эвакуации экспедиционных сил с материка. Горт сообщал, что Айронсайд приказывает контратаковать и прийти на помощь союзной французской армии. Командующий экспедиционными силами вынужден был дать согласие на контратаку, но выделил для нее только две дивизии, чем вызвал гнев высокого начальника. Но Горт был уверен, что Черчилль поддержит его, тем более, что указание спешить с эвакуацией исходило от самого премьер-министра.
– Сегодня же отзовите этого инициативного дурака обратно! Я немедленно поставлю вопрос о его назначении на другой ответственный пост, который больше соответствует его способностям! И еще, Криппс уже пришел?
– Ожидает в приемной.
– Позовите.
Последние две фразы Уинстон Черчилль произнес уже совершенно спокойно.
– Стаффорд! Вы назначаетесь послом в СССР. Вы знаете, что я хотел сделать вас своим особым полномочным представителем, но… пока что не время. Вы знаете моё отношение к Советам. Я – последовательный враг большевизма. Но сейчас, когда на кону судьба Империи нам очень важно сделать всё, чтобы Гитлер и Сталин стали врагами. Польская карта была бита. Теперь, чтобы обеспечить передышку Британии от тяжелых поражений нам нужно, чтобы напряжение возникло на восточных границах Германии. В этом ваша главная миссия. Обещать можете многое. Нет таких обещаний, которые нельзя было бы нарушить, если так сложатся обстоятельства.
– И все-таки, господин премьер-министр, очертите мне тот круг, за который я не могу выйти в случае переговоров с большевиками.
– Предварительно обещать можете ВСЁ. Но с оговорками, что специальная комиссия займется уточнением предложений. И еще. Вы передадите Сталину мое личное послание. Вот оно. Берегите его как зеницу ока. Вручить лично, проследить, чтобы оно было тут же уничтожено.
20 мая посол Великобритании Стаффорд Криппс был отправлен в Москву[47].
Франция. Сен-Поль. 22 мая 1940 года
Штаб Гудериана с утра 22 мая находился в Сен-Поле. Вчера англичане попытались контратаковать под Аррасом. Разведка сообщала, что в Кале британцы высаживают подкрепления, скорее всего, хотят эвакуироваться из этого удобного порта. Второй вероятной точкой эвакуации Гудериан считал Дюнкерк. О том, что англичане не горят воевать и гибнуть за своих французских коллег говорили события последних дней. Англичане контратаковали только тогда, когда им непосредственно возникала угроза окружения. О совместных действиях с союзниками речи не шло.