Кушнир приятно был удивлён и первой частью — ужином и второй — расшаркиванием.
— Ничего-ничего, пожалуй, я впервые говорю на эту тему, — начал он со второй и плавно перешёл на тему касающуюся желудка:- Серьёзно, неужели приготовила?!
— А ты думал!
— Так шипела… Я решил — прокатит. Опять же, вода так яростно лилась на кухне…
Данька со знанием предмета принялся поучать:
— Одно другому не помеха. Подумаешь вода… Ты главное не дави на неё, тогда она будет для нас безопасной.
Но вместо благодарности получил от Никиты подзатыльник.
— Стратег, топай, я разберусь сам.
Разбираться не пришлось. С их появлением Лена царственно повернула свою голову и холодно посмотрев на гостя, разложила еду по тарелкам, подвинула каждому по чашке и сердито фырча исчезла, чтоб не заедаться опять с «телефонистом». Кушнир еле успел прокричать ей вслед: «Спасибо!» Они с Данькой пересмеиваясь расселись.
Никита не удержавшись постучал концом вилки о край тарелки Даньки:
— Слышь, Дань, а она меня не отравит?
У паренька вытянулось лицо. Он, заходясь праведным гневом, покрутил пальцем у виска:
— Совсем, что ль того?! Ешь. Она отходчивая. Вот завели друг друга… Все запасы злости сожжёте, чудики — юдики.
Кушнир довольно расплылся:
— Обещала же убить…
— Не всерьёз же… — опешил паренёк.
Никита, спрятав улыбку, широко развёл руками, мол, мало ли…
Данька, поняв наконец, что над ним подшучивают, уткнулся в тарелку.
А Лена да, ушла. Ещё бы! Захотелось убежать, закрыться ото всех, свернуться калачиком и ни о чём не думать. Она, как птица, вырвавшаяся после долгой жизни в клетке на волю, парила, наслаждаясь этой своей свободой последующей за разъездом с мужем, и никаких клеток больше ни хотела иметь, ни в каком виде. А этот наглец при каждой встрече пытается запхать её в котёл и прикрыть крышкой. Такого, больше никогда никому ни в какой разновидности и уловках сделать не удастся. Достаточно, что по молодости вышло у Семёна. Он был старше её, закончил военное училище, а ей всего то 17 только-только исполнилось. Самая пора, когда девчонки трещат, как сороки о любви, а тут такая картинка нарисовалась. Влюбилась сразу и с потрохами. Только Долгов романтики не признавал. Семейные отношения понимал по — своему. Как шкаф, стол, ведро… Сначала думала так и надо. Потом привыкла. Только то тёплое чувство, что толкнуло её к нему, испарилось. Не сразу конечно. Просто с каждой новой попыткой раскрытия им ей образа в рамках: кто она и кто он, уходило в безвозвратность что-то доброе. А именно то, что лепило его к ней. Но он шёл дальше, муссируя вопрос: чего добился он и чего она. Вот оно — это чувство уменьшалось, уменьшалось и исчезло совсем. Да, так и было. Между ними всё больше разрасталась пустота. Только она не могла отказаться от него. Что там говорить, он бы и не позволил. Всегда был не только эгоистом, но и собственником. Всё равно в чём: в людях или вещах, какая разница. Но покупка Леной квартиры разрубила этот узел. Наверное, всё же пора поставить точку и самое время заключить мир с прошлым.
Работы не получилось, потому что в доме находился посторонний человек. Сна, вероятно по той же причине, не было ни в одном глазу. Мысли сбились в пугливую кучу. Помучив подушку, лежала на спине и разглядывала потолок. Нет! Это невозможно… Валяться она больше не могла. Подумав, сползла с кровати. Открыла дверь, прислушалась, кажется, тихо. Похоже, нежеланный гость ушёл. Прошла в кухню. Свет включать не стала. На ощупь достала открытую бутылку «мартини», ту самую, и попробовала отвинтить крышку. Не получилось. Подналегла ещё раз. Ничего подобного, упирается. И так, и эдак… ничего. Занервничала. Мировая с прошлым тормозится…