— Люблю, котеночек, люблю, — лепетала Грейнджер, обнимая ревущую девушку.
— Тьфу, бабы, — сплюнул Борисов.
Опять все самому придется придумывать, понял завхоз. Закурил сигару и уставился в окно, пока Лавгуд массировала ему плечи. Сколько ни перебирал Федор Михайлович способы, но все разбивалось или о расположение тюрьмы в толще скал, или о магические системы. «Нелегко штурмовать магическую тюрьму для магов, когда ты сам не маг!» досадливо подумал Борисов, и тут же сообразил. Вот оно — решение!
Завхоз радостно потер руки, в конце концов, двести тысяч галлеонов на дороге не валяются!
Какой-то шум привлек его внимание. Повернув голову, он обнаружил, что Гермиона опять трахает Джинни, видимо в порядке доказательства, что любит. Голова рыжей болталась у самого пола, периодически стукаясь о ковер.
— Что? — возмутилась Грейнджер. — Вы же сами разрешили!
Отдохнувший Хоботов в два прыжка доставил их в Швейцарию, где Борисов развил бурную деятельность. Пока Лавгуд исследовала местность вокруг тюрьмы, делая вид, что разыскивает Рогатых Сноркаков, Тонкс сводила дружбу с местными мракоборцами. Тут слушок, там крупинка информации, здесь оговорка, потихоньку информация накапливалась. Грейнджер крепила охранные заклятья вокруг номера и дружбу с Джинни, а также готовила «вспомогательные» средства для Борисова.
Сам Федор Михайлович, передавая записки с указаниями через Хоби, на глаза не показывался. Правда, нужную славу он себе создал, во-первых основательно поработав над образом Старика, а во-вторых, помелькав в окрестностях, и даже совершив одно нападение на зельехранилище. Попутно Борисов, в образе богатого пенсионера, катался по швейцарским банкам, прикидывал подходы к Нурменгарду через их подземелья, и попутно втихаря грабил. Закидывал вне поля зрения камер ценности в магический кошелек, и потом спокойно уходил.
Когда план был составлен, и все приготовления закончены, настал черед финального штриха.