— Пей до дна, пей до дна, пей до дна!! — раздавались из коридора выкрики.
Выкрики придали Марие решимости, она опустилась на колени перед Борисовым и попыталась стянуть с него штаны. Два стакана огневиски без закуски туманили разум, и Федор Михайлович не сопротивлялся. Глядя на затылок брюнетки, Борисов пожал плечами. В конце концов, хочется человеку — пускай трудится! Сиськи Марии елозили по ногам завхоза, щекоча и сбивая настрой. Не выдержав, он схватил их и начал мять, лишь бы не щекотались.
— О да, подоите молочную коровку, — промычала Мария, ускоряясь.
Коровка и вправду была молочной, но Борисов решил, что лучше так, чем щекотка сосками. От алкоголя контроль над телом ослабел, и Марии пришлось потрудиться. Уже и выкрики в коридоре стихли, сменившись возгласами «Горько! Горько!» и долбежкой в стену. Встав и утеревшись, Мария перегнулась через подоконник и задрала юбку.
— Помогите бедной женщине! Помираю от недотраха!
— А Хуан тебе на что? — поинтересовался Борисов и не думая вставать.
— Да сколько там того Хуана? — презрительно отозвалась Мария и начала мять сиськи, не меняя позы. — А у вас все на месте, ваши жены мне все рассказали! И вообще, это моя мечта, вот так вот потрахаться с незнакомцем, свисая наружу.
— Мечта — это серьезно, — кивнул Борисов и закурил.
Мария еще не сообразила, что он и не думает вставать, во всех смыслах, и продолжала призывно шевелить задом.
— Руки на сиськи, никому не шевелиться! — прозвучало из темноты.
Мария замерла, к ее виску оказалась приставлена волшебная палочка. Сам нападавший благоразумно не показывался на глаза Борисову, стоя сбоку от окна.
— Не глупи, Старик, и она останется жить, — прозвучал еще один голос, явно искаженный.
— С чего бы это я волновался о ней? — безразлично отозвался Федор Михайлович, нацеливая Лобзик.
— Все, как и описывали, — рассмеялся голос. — Хладнокровен, безжалостен и спокоен. Видите ли, уважаемый, нам нужна ваша помощь. Только такой специалист как вы способен пробраться в Нурменгард и освободить нескольких наших братьев.
Борисов не знал, что такое Нурменгард, но тут из памяти Филча выплыло, что это тюрьма для особо опасных магов.
— Освободить?
— Или дать им возможность бежать, — поспешно добавил голос. — Скажем… по двадцать тысяч галлеонов за каждого спасенного?
— Не пойдет, — отрезал Борисов. — Двести тысяч за все, и половину суммы вперед. Вся информация, какая у вас есть по тюрьме. Если есть информатор внутри — тоже сгодится.
— Хорошо, очень хорошо, — голос упал до шепота. — Завтра вы получите деньги. Не смею больше вам мешать. Развлекайтесь!
Палочка исчезла, и Мария вздохнула свободно. Борисов озадаченно размышлял, во что же он такое вляпался? Но двести тысяч — это двести тысяч, как ни крути!