— Вроде того, — хмыкнул Николас, из которого вылезала дробь. — Вот надо было портить одежду? Репаро!

Федор Михайлович в это время прикидывал варианты. Выходило, что все плохо. Николас вломился сквозь щиты, которые остановили даже Грейнджер. Не заметил двух выстрелов в упор, и скорее всего проигнорирует возможности боевого метаморфа. Разве что Лавгуд его долбанет по голове жезлом?

— Итак, о чем вы пришли поговорить? — спросил Борисов, опускаясь в кресло. — Прошу прощения за проверку, но сами же понимаете.

— Конечно, понимаю, вас постоянно осаждают низкие людишки с низкими целями, — кивнул Николас, усаживаясь напротив в кресло, вытащенное из воздуха. — Я же готов предложить вам высокую цель! И отличное вознаграждение, разумеется!

— Слушаю, — ответил Борисов, гадая, когда же сработает защита особняка.

— Как вы знаете, неподалеку отсюда, за Малдукскими горами проходит…

— Простите, какими горами?

— Альпами, оговорился, — улыбнулся Николас. — Так вот, проходит там конференция, вызванная до известной степени вашими действиями.

— И что? — сварливо спросил завхоз. — Мне явиться туда и попросить прощения?

— Конечно же, нет! — с искренней радостью вскричал Фламель. — То есть явиться туда нужно, но с совершенно другой целью! Всех убить и представить дело так, что участники конференции убили друг друга. Организовать пару свидетелей, в общем, сами знаете, больше шума, и…

— И?

— И чтобы война гарантированно началась, — скромно так закончил Николас.

Борисов удивленно смотрел на Фламеля. Разумеется, первым делом Федор Михайлович заподозрил подвох, и теперь лихорадочно подсчитывал варианты. Тот обширный кусок мозга, что отвечал за жадность, тем временем спросил.

— И сколько это будет в переводе на деньги?

— Цифра с семью нулями вас устроит? — спросил, улыбаясь Фламель. — В галлеонах, разумеется.

Борисов удивился еще больше. Николас истолковал удивление неправильно.

— И, конечно же, мои услуги как мага, думаю, мне есть чем вас удивить, несмотря на всю вашу подготовку и возможности вашего гарема!

«Намекает, что гарему каюк», понял подвох Борисов.

Предложение было заманчивым, но очень опасным, и Федор Михайлович колебался. Хотелось и того, и другого, но судьба решила за него. Дверь распахнулась, и злой голос Луны крикнул.

— Ату его, Волчок! Куси! Куси!