— Готовит себе запасное убежище, скоро полыхнет в Европе и это просто замечательно! — потер руки Фламель.
— С чего бы это вдруг? Нам каким боком выгодна война? Нас вытеснили с рынка вооружений еще двести лет назад, после того печального дела о Голом Гарольде, — сообщил Дамблдор.
— Война — это жертвы и трупы. Магическая война — это трупы магов. Чем яростнее полыхнет война, тем больше будет трупов. Эта энергия пойдет в дело, пойдет к нам. Ты же хотел узнать секрет бессмертия?
— Философский камень, ты же сам говорил, — немного растерялся Дамблдор.
— Это чепуха, обманка для простаков, — отмахнулся Фламель. — Когда погибала Атлантида, энергия всех ее жителей, всех многочисленных и могущественных магов, перешла к нам. К тем, кто был приговорен к смерти и кому было нечего терять. Мы запустили ритуал и получили энергию…. да, нас было семеро, это волшебное число, но до сегодняшних дней дошел только я один. Для ритуала нужны будут трое, ибо и трупов будет меньше, и маги нынешние пожиже прежних. Нужна будет печать в центре Европы, ритуал, и вся энергия умерших, их жизненная сила, тот запас, что остался непотраченным, достанется нам! Вот это и есть истинное бессмертие, когда ты неуязвим, ибо жизненной силы в тебе столько, что ты просто не можешь умереть!
Фламель говорил вдохновенно, глаза его горели, а Дамблдор вспомнил прошлое. Николас всегда рассказывал осторожно, без деталей, упирал на философский камень. И тут такое преображение! Не иначе Николас и вправду нуждается во мне, решил Дамблдор. Пусть директор и умирал от проклятия, но мозг его еще окончательно не разрушился, и Дамблдор понял, что Фламель набирает энергии «в запас», и еще неизвестно, что там произошло с его подельниками по прошлому ритуалу.
— Третий маг должен быть сильным или просто статистом?
— Силой не меньше среднего, — задумался на секунду Фламель. — Главное, чтобы продержался, пока чертим печать, а там уж, убьют его потоки или нет, нам ведь будет все равно? Ты, друг мой, излечишься от проклятия и уверен, выдержишь всю ту бушующую реку жизни, что польется к тебе! Теперь ты понимаешь, что мы просто обязаны подтолкнуть и начать эту войну? Хотя бы, что бы спасти тебя!
Дамблдор не стал напоминать, что Николас никогда не делился философским камнем, и кивнул.
— Конечно! Осталось только найти третьего и сообразить, как спровоцировать войну!
Борисов, после заключения договора, принял душ, пообедал и приступил к чтению газет. К вечеру должны были доставить бешеного верблюда и саламандр. Самку феникса Гриндевальд клятвенно пообещал прислать как только, так сразу. Поэтому Борисов, выслушавший от Темного, что происходит в Британии, решил еще дополнительно ознакомиться с новостями из газет. И тогда можно будет ночью отбыть в Лондон, и начать решать накопившиеся проблемы. Борисов привычно отметил, что нужна структура и исполнители, чтобы проблемы не скапливались.
— Так-так, — развернул он газету. — Мальчик-Который-Выжил и его лучший друг сбежали из Хогвартса… однако, совсем без меня дисциплину запустили. Безутешная жена… бээээ… нахер! Участились нападения Пожирателей с целью грабежа, Министерство считает, что они собирают большую сумму… и я даже знаю, для кого! Министр Скримджер заявил, что не допустит роста преступности и передела рынка наркотиков… ага, явно сам в доле. Бунт в общине оборотней… кентавры опять требуют срубить Запретный Лес и сделать там Запретную Степь… хахахаха! Северус Снейп замечен в наркопритоне с голыми мальчиками… это клевета, заявляет преподаватель Хогвартса, в это время я был с женой одного из сотрудников Министерства… даже есть фотографии… Хммм, нескучно живут люди, компромат друг на друга льют. Но это все немного не то, газеты, газеты, нужен очевидец!
— Может, я помогу вам? — раздался голос сбоку. — О, не пугайтесь, я пришел поговорить!
— И? — Борисов наставил Лобзик в грудь внезапно появившемуся в комнате магу.
— Меня зовут Николас Фламель и я….
Глава 25
в которой Борисов все-таки возвращается в Британию, но радости от этого не испытывает
— покойник, — закончил за Фламеля предложение Борисов.
Лобзик выстрелил два раза, но Фламель как будто даже не заметил.
— Что ж, теперь верю, что слухи не врали, — Борисов убрал дробовик. — Бессмертие?