- Простите, повелитель, я простыл, сильно озноб бьёт, - он громко шмыгнул носом.

 - Люциус, побереги себя, ты мне нужен здоровым, когда начнется война, если совсем невмочь, я разрешу тебе покинуть собрание…

 - Нет, повелитель, болен я или нет, я – ваш слуга, - пресмыкался перед Лордом Малфой.

 - Хорошо. Но ты всегда можешь обратиться к Белле, у неё еще со школы остались хорошие навыки лечения.

 - Нет, милорд, это просто простуда, даже не стоящая вашего внимания…

 «Знаю я, как она лечит! Эта зараза так вылечит, что потом даже умереть по-человечески не получится. Нога с тех пор в плохую погоду вообще не разгибается. Хожу с тростью всегда» - мысленно ответил Лорду псевдопростывший Пожиратель.

 - Хорошо. Итак, продолжим…

 «Ух.… Пронесло. Надо сказать Северусу спасибо, иначе со мной тут такое сотворили бы...» - пронеслась мысль в защищенной от легилименции, голове Малфоя-старшего.

 - Милорд, у меня для вас есть новость, - сказал Пальмеир, распахивая двери малого зала.

 Он появился как раз в тот момент, когда Волдеморт сказал: «Всё! Готовьтесь напасть на храм инквизиции!»

 Люциус не узнал, что такого важного сказал Лорду Пальмеир. Он просто ненавидел Лестрейнджей, и в данный момент у себя в комнате думал, что ему делать. Теперь поиски некроманта грозили в первую очередь самому Малфою – Конца Света он не увидит, если некромант признает в нем кровь одного из своих убийц.

 Поздно вечером Гарри Поттер вошёл в дом Сириуса. При виде знакомых коридоров боль тут же навалилась на него с новой силой.

 Тихо прокравшись мимо закрытого портрета, Ремус повёл Гарри в гостиную, а Тонкс и мистер Уизли пошли на кухню.

 - Здравствуй, Гарри, рад тебя видеть здоровым, - позади Поттера бесшумно появился Дамблдор, - присаживайся.

 - Гарри, - глухо начал Ремус, - Сириус оставил тебе всё своё имущество.

 У подростка из глаз потекли слёзы.

 - Я не…хп… я не совер…хп…летний, - пытался сказать он сквозь слезы.

 - Сириус обошёл это правило. Ты единственный и полноправный наследник.

 Гарри не нашёл в себе сил даже кивнуть. В этом мире, наверное, не было человека, способного представить себе, как он мечтал обменять всё, что у него есть, на жизнь хотя бы Сириуса, не говоря уже о родителях…

 А потом на лице наследника Блэков, расцвела столь нехорошая улыбка, что сам Волдеморт повесился бы от зависти.