— Отправляйтесь!

...Гауптвахта Даари не показалась такой уж страшной. Разве что скучно очень. Проштрафившихся запирали практически на весь день. Была мужская казарма, была женская, но в женской Даари оказалась одна-одинешенька: все-таки среди номинально боевых офицеров женщин значительно меньше, да и проступки они совершают реже, чем мужчины-военнослужащие. Магфон забрали, но офицерам можно было заказывать из библиотеки книги (только по уставу и специальные, не художественную литературу). Выпускали для штрафных работ на кухне, в основном — перебирать рис, чистить картошку, имбирь и корни лотоса. Еще Даари досталось отсасывать септик, но это и вовсе оказалось ничего особенного: все делал специальный насос на магическом кристалле. Ну, воняло. Ну, подумаешь.

А еще Даари заказала себе несколько фундаментальных трудов по теории магии... И быстро обнаружила, что переоценила свои силы.

Три дня на гауптвахте тянулись, как целая вечность.

А еще, когда Даари вышла, обнаружилось, что проект ее свернут и что Рахат велел ей приступать к работе как обычному механику в гараже.

— Ну ты и влипла, девочка, — сказал он ей с неожиданной теплотой. — Это что же ты такое нашему генералу наговорила?

В его глазах читалось болезненное любопытство: надо же, никак отказала ему! Это почему, потому что старый и страшный? Или по другим каким причинам?

— Предложила с ним переспать по большой любви, а он оскорбился, — почти честно сказала Даари.

Рахат аж поперхнулся попыткой сдержать смех.

— Ну ты даешь, капитан Сат! Ну ладно... От Зме... В смысле, от подполковника Ингеорна Снежной Змеи я тебя прикрою. Работай тут тихонько, делай свое дело, и все будет нормально.

Даари и рада бы ему поверить, но весь ее скромный опыт околовластных интриг и понимание собственной невезучести убеждали в обратном.

Правильно убеждал.

Примерно за неделю Даари включилась в обычную жизнь гаража и с удивлением поняла, что трудиться таким образом намного легче. Вот странно, а ей-то казалось, что она за счет своих инициатив сбегает от тяжелой рутины! Ничуть не бывало. Будни гаража состояли из авральной работы по подготовке техники и осмотру после ее возвращения с прорывов... Но прорывы случались не каждый день (обычно четыре-пять раз в неделю, причем некоторые прорывы были такими мелкими, что туда высылали один внедорожник с командой спецназа, и все), а промежутки были заполнены ленивым ничегонеделанием. Рахат, будучи хорошим начальником, занимал подчиненных чисткой, зубрением матчасти и разными задачами типа той же «обкатки» грузовиков (помимо Аттоны, что было привилегией, катались и просто по степи), однако все равно свободного времени оставалось значительно больше, чем у Даари раньше.

Причем действительно свободного, не занятого ничем, даже таким малообязательным делом, как поддержание горизонтальных связей: Птуш Раасан как-то сам собой отвалился, а других близких приятелей у Даари не завелось. Капитан Рахат оказался единственным, кто вел себя с нею нормально, даже, пожалуй, теплее, чем прежде. До фиаско с Лаором в офицерском клубе более или менее неформально общалась с офицерами и их женами, у нее начали появляться приятели среди боевых магов. Теперь этому пришел конец. Не то чтобы Даари стала зачумленной или подверглась остракизму, просто при разговорах с ней никто не выходил за рамки формальной вежливости. Очевидно, люди опасались: а ну как окажешься рядом с этой попавшей в немилость не пойми кем, а тебя тут же рикошетом зашибет?..

Это оказалось тяжелее, чем Даари думала: ей-то казалось, она нарастила толстую кожу.

Пожалуй, будь у нее столько же работы, сколько раньше, было бы легче. Но больше никто не давал Даари устроить себе тяжелую жизнь. Внезапно она поняла, что это тоже было своего рода привилегией... А синекура, вроде той, в которую превратилась работа в гараже без этой самодеятельной движухи, буквально убивает и волю, и разум.

А ведь так мечтала отдохнуть! Вот, пожалуйста, отдыхай... И не выходит.