— Что? — не понял Змеюка.

— Двести тысяч эки. И я дам такие показания.Переведете неравными долями на анонимные счета в течение недели, номера счетов я вам дам. Тогда через неделю я типа «вспомню», как дело было, и раскаюсь..

— Ах ты сучка, — фыркнул Змеюка. — Думаешь, больно умная? Потом не так запоешь.

Он ушел, хлопнув дверью, и Даари осталась одна в палате, рассчитанной на четверых, и оттого казавшейся особенно неприютной.

«Мне нечего бояться, — попыталась успокоить себя Даари. — Он просто. запугивает... Лаор не в опале у Дракона, это точно. Или не в такой опале, как все думают. Сфабриковать против него дело и дать ему ход просто так не смогут. Да и Дракон не позволит меня просто так за здорово живешь посадить. Ладно, может, как потенциальная жена я его не интересую — но он ведь хотел из меня мага сделать?..»

На пробу она подцепила левой рукой магический канал, ведущий от лампы на стене возле кровати, подергала. Левая по-прежнему могла взаимодействовать с каналом, правая по-прежнему не могла, в этом плане ничего не изменилось. И магию Даари видела по-прежнему. Значит, можно надеяться, что Дракон все так же будет испытывать хотя бы любопытство...

От этой мысли заболело сердце, и Даари перестала ее думать. Долой жалость к себе!

Она достала из тумбочки убранный туда перед приходом дамы из комендатуры томик учебника экономической истории (из Академии ее пока не отчисляли, значит, нужно было готовиться к заочным экзаменам в одиннадцатом месяце) и постаралась погрузиться в чтение. Получалось с трудом, но все-таки получалось.

...Это было два дня назад, и с тех пор Даари выяснила одно: по крайней мере, насчет ее статуса подозреваемой Змеюка ей не соврал — магфон ей не вернули и даже на церемонию прощания не выпустили. Хорошо хоть, не перевели в палату без окон. Да и допрашивать после Токкай никто не приходил: видно, решили мучить неизвестностью.

Ну и заодно анализами: лекари как сговорились истыкать ее иголками! Может, страдали от дефицита раненых?.

Церемония закончилась; чеканя шаг, регулярные части покинули плац. Даари же пошла к умывальнику: не пролившиеся слезы все-таки щипали глаза.

В таком виде ее и застал ворвавшийся в палату Змеюка: с мокрым лицом и волосами, красными глазами и полотенцем на шее.

— У тебя последний шанс, — тут же схватил он быка за рога. — Подпиши показания, и я свою часть договора выполню.

— К чему такая спешка? — холодно спросила Даари, хотя сохранять достоинство в таком виде было практически невозможно.

— Чего, понравилось тут сидеть?

— Я лично никуда не тороплюсь. Учебники учу.

— Вот что, сучка, — Змеюка шагнул к ней, нависнув — блин, и этот выше, чем кажется! А она даже шайгон-бой не тренировала последние недели, не до того было! — Кончай эти игры. Из столицы приехали дознаватели, дворцовая служба безопасности. Хочешь, чтобы тебе измену престолу пришили? Это похлеще, чем измена армии! По дворцовым правилам будут судить, родных тоже. Потерей пенсии не отделаются!

«Ну, опять запугиваешь, — подумала Даари, — я отлично помню, что по новым правилам родных в таком случае можно только штрафовать... Что, правда, тоже невесело». Однако в остальном сердце сжала ледяная рука.

Столичные дознаватели! Значит, правда...

— Ну? — напирал Змеюка.