Вскоре куратор принес ответную посылку от Муна: конверты с подобранными нам партнерами. Я тут же вскрыла свой: с фотографии на меня смотрел… настоящий индус.

Молодой, даже симпатичный, но все-таки… В детстве мне очень нравились фильмы с Митхуном Чакраборти, но как мы будем жить?

Через пару недель состоялось реальное знакомство, оно же сватовство. Мой суженый – звали его Джайя́ Кришна́ – приехал в Москву, и куратор устроил нам встречу наедине. Джайя́ оказался приятным и в целом довольно обаятельным тонюсеньким юношей. Расплылся при виде меня в улыбке, схватил мою руку и со всей сердечностью прижал к себе. Правда, он не говорил по-русски, а я не знала ни слова на экзотическом языке малаялам, и объясняться нам пришлось жестами.

Из нашего сурдотеатра я поняла: я ему понравилась, он серьезно настроен жениться, увезти меня в общину, чтобы я как можно скорее нарожала кучу детишек – новых адептов Божественного принципа, – и работать до седьмого пота на благо великого Муна. Я улыбалась и кивала, а сама невольно думала: неужели я тоже этого хочу? Уверена ли я, что это правильно – создавать союз нерушимый с человеком, которого выбрала не я?

Аргументы о непогрешимости выбора преподобного Муна, казавшиеся мне убедительными на лекциях, несколько пошатнулись. Почему кто-то решает мою судьбу за меня?!

Оставшиеся до свадьбы дни неслись с бешеной скоростью. И с той же скоростью набирал обороты мой спор с самой с собой.

В какой-то момент я поняла, что хочу поговорить об этом.

Ближайшим и потому лучшим кандидатом на роль психотерапевта стала моя соседка по квартире Наташа. Она была бы настоящей русской красавицей, если бы не родимое пятно, растянувшееся на всю щеку. Может, именно из-за этого пятна она и оказалась здесь? Кто знает… пути к мунистам неисповедимы.

Она тоже готовилась к свадьбе – с бельгийцем.

– Наташа, – сказала я за завтраком, разглаживая ложкой неизменное овощное пюре в тарелке, – ты счастлива, что выходишь замуж? За человека, которого совсем не знаешь?

– Конечно! – уверенно ответила она. – Великий Мун плохого не посоветует!

Так сеанс психотерапии с треском провалился, не успев толком начаться…

***

Состояние неуверенности мне не нравилось от слова «совсем». И я предприняла еще одну попытку избавиться от сомнений – обратилась к брату Максу. Так, мол, и так, пока не готова выходить замуж: нельзя ли перенести брак на потом, когда я пройду обряд посвящения?

Глаза Макса, внимавшего моим объяснениям, неожиданно полыхнули злобой и даже яростью. «Нет», – отчеканил он и тут же снова стал добродушным и обаятельным братом по общине. Вроде бы ничего не произошло, но я увидела его новое лицо. Лицо человека, почуявшего, как уже пойманный трофей уплывает из рук.

Вот тут мне стало по-настоящему страшно. У меня будто открылись глаза. Я начала замечать вещи, которые до этого в упор не видела или не хотела видеть. Например, то, что будущие супруги перестали разговаривать с людьми не из общины. Что нас больше не заставляют ездить в центр города и продавать открытки. И что мы вообще не выходим из квартиры без сопровождающего!!!

И еще, что денег в моем пакете осталось совсем мало. Почти все накопленное я спустила на ежевечерние взносы…

Желудок скрутило от страха. В моем сознании будто рухнула какая-то стена, и копившиеся на уровне интуиции вопросы лавиной ринулись в мозг. Что происходит после замужества? Неужели моя жизнь кончится так бесславно – замужем за чужим мне человеком, в работе на благо неизвестного корейского лидера? Почему братья, ратующие за обряд бракосочетания, сами не стремятся его проходить? Что будет, когда у меня кончатся деньги?..

Последней каплей стал рассказ Макса об инициации.

Выяснилось, что перед обрядом бракосочетания пары должны принимать в себя «божественный напиток», имеющий целью очистить молодоженов от скверны. В состав коктейля входит 21 ингредиент, включая «кровь и плоть» Мун Сон Мёна (настоящая кровь и сперма «мессии»).