Но паренек почему-то поспешно ретировался, успев, однако, всучить мне кучу ярких журналов. Я с интересом разглядывала таинственные знаки неведомого языка.

Как-то ко мне привязалась цыганка: «Ай, бриллиантовая, всю правду расскажу, ничего не утаю», – принялась причитать она. Делать мне по-прежнему было нечего, и я из интереса протянула ей свою ладонь.

Сначала было очень интересно слушать, речь ее плавно текла по невиданным берегам фантазии, но вскоре поток бреда меня утомил. И на словах «Суженый твой едет, да зря прокатится» я выдернула руку и побрела обратно к соседям-буддистам. С ними все-таки веселее.

А вечером куратор объявил мне «благую весть»: за мои заслуги перед общиной решено меня осчастливить и выдать замуж. Не только вне очереди, но и в виде исключения: меня ведь еще не приняли в настоящие мунисты.

***

Тут я все-таки немного отвлекусь и вкратце расскажу, что это за Церковь Объединения такая. Вернее, изложу, что помню из нашей вечерней политинформации.

Основателем Церкви, как я уже сказала, был кореец Мун Сон Мён. Началось все с того, что в пятнадцать лет ему якобы явился Иисус и поручил спасать человечество, больше-де некому. Мун задачу понял, принял, что называется, в работу и вскоре изложил свое учение в труде «Божественный принцип».

Был он, кроме всего прочего, удачливым бизнесменом. И на продвижение своих идей денег не жалел. Главной его идеей была мысль о том, что происходят с людьми всякие горести от того, что нет у них достойной пары, а союз с той, которая есть, не благословлен свыше.

В общем, Мун решил это дело исправить: найти каждому вторую половинку, собрать всех на масштабной церемонии бракосочетания, поженить разом человек двести-триста, благословить и отправить весь этот любовно-семейный флот обтесываться о быт. Предполагалось, что люди будут жить с определенным им Муном партнером до конца своего века.

(Здесь я все-таки не удержалась и полезла в Интернет. Один американский профессор психологии выяснил, что 85% пар мунистов до сих пор живут вместе. Вот это я понимаю, рейтинг доверия лидеру!)

Подбор «достойного» осуществлялся, как утверждали сторонники Муна, по провидению. Точнее, как Мун на душу положит: перед лидером учения ставились коробки с фотографиями. Он залезал руками в одну, другую, усердно там рылся и вытаскивал две карточки – вуаля, пара готова! Назначал дату бракосочетания, потом дату знакомства (да-да, в таком порядке), проводил обряд – и дело в шляпе, все танцуют.

В общем, дедушка развлекался как мог.

В частности, в девяностых годах встречался он с небезызвестным Михал-Сергеичем и даже проводил некий обряд в Успенском соборе Московского Кремля. Якобы посвятил этот храм себе, разбросав в помещении священную соль. В 1992 году Мун полагал, что в ближайшее время его учение станет государственной религией на постсоветском пространстве.

«Люди готовы и голодны (духовно), – вещал он, – время действовать… Россия – огромная плодоносная земля. Она представляет золотую возможность для нас…»

И знаете, поначалу я в это даже верила. Верила, что так и надо, что нет ничего важнее семейных уз, и раз уж тебе дан партнер, то жить вам, пока смерть не разлучит. Я даже переложила учение Муна на свою семью и будто бы поняла, почему моя мама, несмотря на все мои просьбы и детские слезы, несмотря на собственную боль, не разводилась с отцом-алкоголиком и терпела все его закидоны! Она хотела, чтобы у детей перед глазами была полноценная семья! Это осознание вызвало у меня поток слез всепрощения – я разревелась прямо на лекции под одобрительные улыбки куратора и членов общины.

Глупо искать свою половинку до старости, перебирая людей, как огурцы в овощной лавке. Гораздо лучше обрести спокойное счастье в труде и союзе с человеком, назначенным тебе высшей силой. Не зря же говорят, что браки по расчету самые крепкие. И такое общество будет улучшенной версией того, что мы имеем сейчас…

В устах лидера общины эти идеи звучали невероятно логично и правильно. Правда, тогда они не касались меня напрямую, но об этом я и не задумывалась.

А теперь я сама стою в плане на ближайшую церемонию…

***

Подготовка невест и женихов началась с фотографирования. Меня и других кандидатов на «сюпрюжество» причесали, приукрасили и сфотографировали. Фотка, кстати, получилась хорошей – в том смысле, что я себе на ней понравилась. Брат Макс положил ее в конверт и ушел, а я гляделась в зеркало и улыбалась своему отражению. Меня переполняло какое-то странное воодушевление: вся эта затея с замужеством по фотографии казалась веселой и романтичной игрой… Как будто я не я, а принцесса из старинного рода, которая должна выйти замуж за принца и тем самым объединить и укрепить наши два королевства. И вот королевский гонец летит с моим портретом к суженому…