Такие моменты доставляли ему немалое удовольствие, и демон ненадолго остановился, чтобы насладиться плодами своего влияния на Фулгрима. Третий Легион — легион глупцов — не имел ни малейшего представления о том, что их возлюбленный предводитель безуспешно пытается освободиться от сковавших его уз.

Только мастер меча Люций, кажется, заметил что-то неладное, но и он ничего не сказал. Демон ощутил в воине растущее влияние варпа и подарил ему серебряный меч, в который лаэры умудрились заключить частицу его сущности. Хотя теперь оружие не содержало его духа, в лезвии остались силы, которые помогут мастеру меча в грядущие годы резни.

Мысль о предстоящих бойнях вызвала у демона улыбку, он заранее предвкушал свои будущие действия в украденном теле. Ощущения, которые в варпе можно было только представлять, в царстве смертных станут для него реальностью, и на пути к Терре его ожидают целые океаны крови, похоти, ярости, страха, восторга и отчаяния. В распоряжении Воителя имеются миллиарды душ, и, командуя Легионом, он сможет достичь небывалых высот ощущений.

Демон прошел к сцене и поднял взгляд на большое полотно, висевшее над руинами просцениума. Даже в умирающем свете рампы картина производила ошеломляющее впечатление.

Блестящая золотая рама держала холст в объятиях, и демон не мог сдержать улыбки перед удивительным совершенством. Если раньше смертные, осмелившиеся бросить взгляд на портрет, видели только отвратительную, агрессивную мазню, то теперь он поразил бы любого своей красотой.

Фулгрим в великолепных пурпурно-золотых доспехах был запечатлен на фоне ворот Гелиополиса, и над ним трепетали пылающие крылья огромного феникса. Огонь легендарной птицы сиял на его броне, и каждая пластина, казалось, пылает его раскаленным жаром, и волосы ниспадают на плечи золотым водопадом.

Примарх Детей Императора был изображен с любовью и тщанием, предельным вниманием к каждой детали, малейшему нюансу. Кисть мастера смогла передать и величие, и неземную красоту, и жизненную силу Фулгрима. Демон знал, что более верного и искреннего изображения воина нет и никогда не будет, и единственный взгляд, брошенный на этот шедевр живописи, убеждал в том, что в Галактике еще есть чудеса.

Фулгрим с портрета смотрел на руины театра и на чудовище, завладевшее его телом. Демон усмехнулся, увидев в его глазах ужас, который невозможно было приписать мастерству художника. Всепоглощающая агония горела в этом взгляде, а когда демон убрал меч в ножны и поклонился, портрет, казалось, следил за каждым его движением.

Огни рампы задрожали и погасли, демон отвернулся от портрета и направился к выходу, оставляя последнего феникса в вечной тьме.