— Начнем, — произнес Фрунзе, садясь на свое место. — Что нам скажет начальник транспортного цеха? — поинтересовался он, глядя на Артура Артузова, то есть, Фраучи[1], продолжавшего начальствовать на КГБ.
— Греки к данному теракту не имеют никакого отношения.
— Как будто кто-то, кроме англичан, вообще на него решился бы. — фыркнул генсек. — Удалось выяснить, почему наши островные друзья сделали ставку на них?
— Полагаю речь идет о случайности.
— Случайности? — перебил его Генрих Мюллер, который выбился в начальники полиции Союза. И добился на этом поприще немалых успехов.
— Именно. — невозмутимо кивнул Фраучи. — Просто удалось провернуть сделку именно с греческой подставной компанией, которая принадлежит МИ-6. Судя по тому, что мне удалось узнать, англичане готовили несколько покупок сухогрузов под эти цели. Через разных посредников. Греки управились быстрее.
— То есть, мы имеем потенциально несколько новых брандеров?
— Да. — чуть помедлив кивнув Фраучи.
— Прелестно. Вы установили названия купленных для этих целей кораблей?
— Да. Но, думаю, что их теперь продадут и воспользуются новыми. Я действовал несколько неловко, так что выдал свой интерес.
— Не страшно. Так, пожалуй, даже лучше будет. Цель у них, как я понимаю, US Navy?
— Без всякого сомнения. После терактов в Портсмуте и Скапа-Флоу Великобритания более не может считаться королевой морей. У них осталось семь линкоров по двадцать восемь тысяч тонн с 381-мм пушками, один линейный крейсер и три авианосца. Это много. Это внушительно. Но это существенно меньше, чем теперь у нас. И это не принципиально больше, чем у французов или итальянцев.
— А они не боятся, что мы начнем войну и, воспользовавшись, преимуществом во флоте, высадим десант на их прекрасный остров? — усмехнувшись, спросил Триандафилов, занявший пост наркома обороны, после того, как Фрунзе стал генеральным секретарем.
— Неделю назад было подписано соглашение о том, что Великобритания передала Франции старые Германские колонии. А также свои права на Южно-Африканский Союз.
— Чтобы они вписались за них в войну?
— Судя по всему. Данные о соглашении пока не выносятся в публичное поле и носят характер договора о намерениях. Как я смог узнать. Вероятно, отдавать просто так они не хотят, опасаясь отказа Франции от участия в военной кампании. Или имитации. Так как по нашим данным Париж пока не готов к большой войне.
— Войне значит. И какие у нее цели?
— Этого узнать мы не смогли. До документов в Париже пока не добрались.
— Судя по той разведывательной информации, что предоставил Артур, — произнес Триандафилов, — цели войны достаточно очевидны.