— За то, что она появилась в моей жизни. За те поцелуи, за те объятия. За тот секс, от которого дрожали коленки и тряслись губы, когда я прикасался ими к её спине. За те стоны, которые до сих пор режут слух и являются самой любимой моей музыкой, которую слушаю по памяти. Никакой мой проект, не переплюнет эти звуки, что создавала по ночам она. Я ненавижу её запах, но всегда замираю, когда чувствую его хотя-бы на миг. На одну долю секунды, я замираю из-за её запаха. Вот за это, я её ненавижу. Я её терпеть не могу, из-за её этих взглядов, — Сэм показал пальцами ковычки, — серьёзно, мы так с ней постоянно спорили из-за всякой ерунды. Помню, она так и не захотела смотреть мой любимый сериал. Ненавижу. — он нахмурился, стиснул зубы и сжал руки в кулаки.

— Любишь. — она похлопала его по щекам.

— Я не могу так ненавидеть и любить.

— Но любишь же?

— Тут всё гораздо проще, чем оно есть на самом деле. Я помешан на ней. — парень выдохнул.

Опять тишина. Опять молчание. Опять не знают, что сказать друг другу. Опять. Да и, что тут скажешь? Оба любят, оба чувствуют. Оба уже давно устали биться о лёд, в котором походу никогда не будет трещины. Или им всё-таки повезёт?

— А ты его тоже сильно любишь? — Сэм внезапно открыл глаза.

— Кого, его? — Лиля нахмурилась.

— Стаса, кого же еще. Я вчера видел, как ты на него смотрела. Так любяще, заботливо. Скучаешь, было заметно. Но, пыталась скрыть это. Почему ты не говоришь ему то, что чувствуешь? — Стиль поднял бровь.

— Я могу задать тебе тот же вопрос? — она знала, как перевести внимание.

— Вот для этого, я и исчезаю. Из этого города, из этой гнили наркоты, из жизни пацанов. Из твоей жизни. И пообещай мне две очень важные для меня вещи: первое — ты никому и никогда не расскажешь, что мы с тобой виделись. И второе, себе не изменяй. Серьёзно, ты можешь делать всё, что угодно: кури, пей, употребляй наркотики, но лучше не надо конечно, — битмейкер засмеялся, — но главное, себе не изменяй. Обещаешь?

Писательница кивнула.

— Я помню, что Томми о тебе рассказывал: такая маленькая, но всё понимающая, взрослый ребёнок. Такая красивая, твоя косметика-смех, и такая… такая настоящая. И, наверное, я бы в тебя втюрился по уши, если бы не Триада. — темноволосый выдохнул.

Глаза девушки стали мокрыми. Неужели он так всё оставит? Оставит пацанов, оставит все незаконченные проекты, оставит ту историю, что сам строил? Оставит здесь всю свою жизнь? Её оставит? Но они только только познакомились, впереди ещё столько много разговоров и размышлений…

— А проект с пацанами как? — Лиля пыталась проглотить комок в горле, никак не получалось.

— Проект будет жить, я это знаю. А пока, давай ты не будешь плакать? Считай, что меня уже нет, ладно? — он был на удивление, спокоен.

— Это типа, тебя туда отправить? — девушка показала пальцем «вверх»

— Это небо не предел, если ты в него поверишь.

— Эй, хватит уже песни Томаса цитировать, — она ухмыльнулась, и вытерла слезу, что предательски выбежала из глаза, — я буду скучать.

В палату зашёл парень в белом халате, и с какими-то листами в руке.