Девушка сидела на койке битмейкера, и слушала его прошлое. Парень говорил о своём детстве, о музыке, о работе, и о самой главное его любви — Триаде. Они видятся второй раз, но он уже успел столько ей рассказать всего, что до этого никому не рассказывал. Всё просто, он начал доверять Лили. А хорошо ли это, в его последний день?

— Нет. Конечно, нет. Просто, я представляла тебя совсем другим. Знаешь, типа образ такого сурового музыканта, а тут нежный Стиль… Непривычно всё это. — светловолосая смутилась.

— Ну, перестань. Ты же не Джуна, чтобы знать всё, а я не Вольф Мессинг. Хотя, я такой же странный. — парень ухмыльнулся.

— А, где сейчас она? — Лили посмотрела в глаза музыканту, и нахмурилась.

— Знал бы я сам ответ на это вопрос, милая Лилия. — Сэм вдохнул.

— Эй, ты чего, дядя Сэм? — девушка обняла его одной рукой, и притянула к себе.

Он положил свою голову на её бёдра, а она начала перебирать его черные, как смоль, волосы. В голове не укладывалось, как этот наркодилер может любить? Обычно, такие как он, не терпят всю эту приторную ваниль, а тут история, о какой-то девушке, которую он не может забыть уже очень долгое время… Да ну, бред. Казалось, что он всё это выдумал, и ничего этого не происходило.

Молчание. Такое неловкое молчание, которое нарушали только бьющиеся о стекла капли ливня. О чём думает каждый из них?

— А я ведь, томчики видел. — резко помешал тишине Сэм.

— Что? — Лили выпучила глаза.

— Я говорю, томчики видел. Такие красивые. На незабудки похожи, маленькие такие. Это была самая лучшая весна, знаешь. — он улыбнулся.

— Незабудки? — Лили вспомнила, как её папа когда-то называл её мать так. Незабудка, такая нежная и незабываемая, любимая женщина отца.

— Да, они. А ты… Ты их видела? — Стиль закрыл глаза, и вдохнул.

И правда, видела? Нет. Нет, не видела. Не видела, чёрт возьми. А какая тогда у них со Стасом любовь, если она не видела томчики? А есть ли вообще, эта любовь у них?

— Лиля… Видела? — музыкант повторил свой вопрос.

— Нет. Чёрт. — девушка грустно улыбнулась.

— Увидишь ещё.

— Ты и правда, её так сильно любишь?

— Я её ненавижу.

— Чего? Ненавидишь? — светловолосая ухмыльнулась. Стало смешно.