Кажется, я матрос.

Если бы я писала какую-то другую книгу, я написала бы так: «…Мы живем под килем корабля. Меня зовут Форель, а его – Сибас, мы прыгаем между водорослями, и я взлетаю вверх, ударяясь носом о прозрачную пленку, хватаю порцию кислорода – еще и еще – чтобы он меня опьянил, уронил, обессилил, а потом лежу на дне, онемевшая от красоты, а он проплывает мимо, сверкая в туманном луче, который пробивается через крышу».

Пишу, как есть: уже неделю мы живем на огромном круизном лайнере. Идея такая, что весь обслуживающий персонал эмигрировал в море. У каждого на табличке написано: Гондурас, Шри-Ланка, Мадагаскар, Индия, Украина, Непал. Они заходят на корабль в начале апреля, высаживаются в конце ноября. Их кожа становится матовой и соленой, язык – универсальным. Они говорят на всех языках по чуть-чуть, путаясь в словарях.

– По-русски я. Идите. Вы хочите фото? Да, вот если два, то четыреста, если шесть, то пятьсот, понимаешь?

– А если мы хотим только два?

– Шесть – пятьсот, а так – два, зачем вам два, если двадцать.

– Давайте по-английски?

– Я – Сербия, понимаю все, говорю – нет.

– Дайте два фото за сорок.

– Окей, я положил все шесть за пятьдесят.

– Ладно.

Он кладет мне в конверт ужасные, уродские, трешевые фотографии – наши фотографии, мы стоим там счастливые и радостные, лица растянуты во все стороны, между нами стоит капитан корабля в белом, как пена, костюме, на нашей одежде – деревянный фон, который они наложили за наши спины, чтобы все стало еще уродливее.

На следующем фото розы и деревянный штурвал.

На следующем – идиотские волны и календарь.

На следующем – пачка евро.

У меня никогда не было таких дебильных фото.

На входе в СПА доктор из Шри-Ланки. Так и называется: доктор СПА. Почти как доктор КТО или доктор Хаус.

Он спрашивает:

– Ксения? Русские?

– Да.