Но я, дурак, так не мог.

Я сел, подтянув ноги. Надел и застегнул берцы. В одной руке сжал нож. В другой фонарик.

И включил луч, посветив на окно.

Да.

Лучше бы я этого не делал.

Пластиковая плёнка посредине окна была порвана, а прутья решётки частично разогнуты. Как раз настолько, чтобы внутрь комнаты смогла просунуться голова, плечи и руки девочки.

Я её уже видел вчера — она сидела у подъезда перед свечкой в стакане. На ней было то же самое белое платье, сейчас задравшееся к плечам — видимо, когда она забралась в квартиру, а потом пыталась выбраться обратно.

Впрочем, ничего неприличного от этого не случилось. Ниже пояса тело девочки переходило в толстую чешуйчатую трубу, извивающуюся плавными медленными волнами. Словно её до половины проглотила гигантская змея... а потом они со змеёй срослись воедино.

Глаза девочки смотрели совершенно слепо, не мигая. Она медленно приоткрывала рот и бесшумно втягивала воздух, высовывая при этом язык. Выглядело это так, словно она нюхает, но не носом, а ртом.

— Кто тут? — произнесла девочка нежным голосом. — Я ничего не вижу...

Я вдруг подумал, что чудовище не заберётся внутрь. И дело даже не в том, что толстому змеиному телу мешает решётка.

Пока я не заговорю — она не может влезть. Как вампир без приглашения.

Я сел, привалился спиной к углу между шкафом и стеной. Опустил лучик фонарика, чтобы видеть силуэт, но не светить прямо на монстра.

И приготовился ждать до утра.

Но ждать пришлось не больше десяти минут.

Никогда ещё возвращение из форсайта меня так не радовало. Девочка-змея не казалась реальной непосредственной опасностью, но это было настолько противоестественно и омерзительно...

Я лежал и смотрел в потолок.

Мерзопакостная таблетка.

Хотя, скорее всего, форсайт случился бы и так.

Глянув на стрелки наручных часов (с полгода назад я начал носить простую и надёжную механику), я увидел, что уже половина девятого. Как я понял, тут встают поздно, но всякое желание спать исчезло.