Храмы и дворцы Старого Города постепенно превращались в огромный кипучий табор, видимость порядка в котором поддерживали всё те же мардаспаны, немногие оставшиеся городские стражники и пограничники. Ну и мы, грешные…

— Башир, дорогой, узнай у этих лихих демонов — как обстоят дела с военными складами? — нужно было воплощать в жизнь то волшебство, которое я задумал.

В конце концов, до подхода к долине Шемахи имперских войск было не так-то и долго, а помимо пехоты у Бероева в подчинении были и другие рода войск — так что нам бы только день простоять да ночь продержаться!

— Так точно! — этому проходимцу нравилось чувствовать себя полезным, они шустрили вдвоем со Стеценкой, и у них неплохо получалось.

Людей размещали в брошенных дворцах знати, в музеях и храмовых комплексах, скотину загоняли на огороженные лужайки: к черту газоны — не тот исторический момент! Удивили некоторые представители знати из старых аристократических родов, не входивших в Совет: десять или двадцать семейств остались! Они сохранили верность своему городу и своей госпоже, и теперь принимали участие в попечении над беженцами. А свою охрану передали в подчинение нам…

Сложно было сказать, кто именно тут командовал. Скорее всего — Император. Но он готовился к свадьбе! Оказалось — это самое важное, на одном уровне с военными приготовлениями событие! У Шемахани должен был быть царь. Вот и всё. Местные просто с ума сходили: без царя стыдно! Сейчас шемаханцы выбор царицы поддержали бы даже, если бы она вышла замуж за человека-амфибию с рыбьей рожей. А тут — высокий, красивый, обаятельный, еще и воинский отряд с собой привел! Ходили разные слухи вокруг личности избранника наследницы престола, люди склонялись к мысли что он — какой-то северный аристократ и военачальник, и это большую часть местных вполне устраивало. Особенно коренных — они прознали, что сей юноша со взором светлым — их единоверец, и теперь ходили за ним как детки за тем крысоловом.

Как будто новый царь решит все их проблемы одним своим появлением! «Вы просили дождь? Я дал вам дождь!» С другой стороны — прав был Вассер, наше общество смотрело на Императора примерно так же. Может быть, без местного раболепия и обожествления, но как дети на своего великого и грозного отца — это уж точно…

Где бы он не появился — проблемы решались. Находился кров, распределялось жилье, затухали споры. Его звучный голос, уверенные жесты рук и проникновенный взгляд мигом превращали хаотичную суету и суматоху в упорядоченное, созидательное движение.

— Шеф! — сказал он, когда оторвался от предсвадебных хлопот и вырвался из прохладного полумрака дворца. — Вам придется взять на себя руководство обороной. Как только католикос наконец закончит приготовления и мы с Ясминой обвенчаемся — буду в полном вашем распоряжении. Но пока…

— Понимаю, — мне оставалось только щелкнуть каблуками сапог и одними губами отчеканить: — Есть — взять на себя руководство обороной, Ваше Императорское Величество!

Ваня только по плечу меня хлопнул и кивнул. Доверяет! Гордость — вот что я испытал в этот момент. И тем страшнее было признаться хотя бы самому себе в том, что весь мой план на самом деле — огромная профанация.

А хитрый Башир видел всё это и сбледнул с лица. Этот плут явно умел читать по губам! Потому я подошел к нему очень-очень близко и проговорил:

— Помнишь про два варианта?

Шемаханец-полукровка кивнул:

— Я всё еще выбираю деньги. Мне плевать — пусть он будет хоть самим дьяволом, если Шемахань будет спасена.

— С дьяволом нам точно не по пути, дорогой Башир! Но что там насчет военных складов? Есть такие на территории Старого Города?

— Есть, как не быть? Стеценко пошел убалтывать мардаспанов… Если они не отрежут вашему другу язык — то у нас будут самые полные сведения, и доступ к оружию и снаряжению.

Мардаспаны — «убийцы» — имели право для защиты членов правящей династии и вверенного им поста пускать в ход оружие без предупреждения. Что-то вроде пожизненной индульгенции, или лицензии на убийство для аколитов этого закрытого воинского братства. Обычно мардаспанами становились пожилые, видавшие виды воины, прошедшие десятки сражений и доказавшие свою преданность династии Ашоки пролитой кровью и многими подвигами.

Нюанс был в том, что такие чудовищные полномочия распространялись на строго определенный объект. Например — дворцовая стража из Царской башни теряла свои привилегии в Детском крыле, или храмовники из собора Святого Духа и слова поперек не могли сказать своим коллегам по цеху, если забредали на паперть Надвратной церкви. Их было не так и много — всего две сотни свирепых седых усачей на весь Старый Город. И тяжко бы им пришлось в деле поддержания порядка, если бы не имперские преторианцы и добровольцы из других военных формирований Шемахани.

Бойцы и командиры из пограничной и городской стражи приходили поодиночке и мелкими группами, и, обычно, тут же обращались к мардаспанам: