Из Н-ска надо когти рвать. Хватать Синицыну за шиворот – и вон, пока две москвички в случайной машине не взорвались. Информацию ведь выбивают, а после перепроверяют и делают при этом больно. Следы вместе с опухшими допрашиваемыми лицами потом уничтожают.
Ох-х-х, Дуся почувствовала, как заледенели ноги в босоножках. Ну знала же, что приезжать сюда нельзя! Но все-таки приперлась.
«А куда б ты делась-то? – вспомнив о подруге, сработавшей приманкой, вздохнула сыщица. – Если бы Линке начали пальцы ломать перед телефоном и дали мне послушать… Примчалась бы как миленькая! Линка из-за меня попалась. А подобные проблемы дистанционно не решаются».
Но и сейчас не вариант, что обойдется без членовредительства. Если Синицыну разочек треснут по интеллигентной физии, Дуся выложит все как на духу, даже понимая, что после этого им обеим полные кранты. Поскольку те кранты безболезненными выйдут.
«Заявиться завтра к Воропаеву, прикинуться доверчивой на слухи и сказать, что попытаюсь разыскать для него заначку Модеста? А о компромате, мол, ни сном ни духом… Но ищейка я талантливая, и нюх у меня лучше всего на деньги включается… Типа могу содействовать за небольшую мзду…»
Нет. Не прокатит. Старый вор знаком с аналитическими способностями Евдокии Землероевой и прекрасно знает, что сыщица на деньги не ведется. Работать будет только под угрозой и страхом за подругу.
А Миронов с Шаповаловым здесь вряд ли помогут. Энские ищут
И получается, решать все надо полюбовно. Но как?
Муромцы… Полиция прикроет?
Тогда с ворами вообще не договориться!
Засада. Жесть. Куда ни кинь, везде клин. И деньги отдавать нельзя, поскольку миллионы идут бонусом к тайне смотрящего – одно без другого не пляшет, и ваньку валять долго не позволят – всерьез взялись, загонят в угол рано или поздно. Но самое паршивое предположение: если Линку умыкнули не по приказу Воропаева, то деньги Модеста придется отдавать третьим лицам, а к ним намертво пристегнут компромат.
Ох, голова кругом! Теперь понятно, что достанут хоть бы и в Москве. Если слух прошел в широкие массы трудолюбивых и охочих до чужих денег урок, то рано или поздно в группку собьется наиболее отмороженный контингент кладоискателей и рванет в столицу. Где этот же контингент плюнет на Мирона с высоты Останкинской башни и запытает его «сестричку» Дусю Землероеву в глухом подвале посреди Первопрестольной.
Так что, возможно, вовремя приехала. Проблему надо разрешать на месте, срочно. И лучший вариант пока вилять хвостом и милой деткой притворяться. С кондачка и сразу резать не начнут, Евдокия Землероева – гостья Муромцев, а здесь и их территория.
Полуоформленные логические цепочки проскочили в Дусиной голове в одно мгновение. Евдокия ласково поглядела на начальника местного ГУВД. Ильич, только что уверенный, что задумчивую гостью страх пробирает до костей (умна поскольку), удивленно присобрал нижнюю губу.
– Какие-то интересные мысли по вопросу появились?
– Вы о деньгах, что ли? – мяукнула Дуся.
– Ну. О них.
«Счас. Разбежалась последний козырь полицейским отдавать! Я за них синицынскую жизнь куплю! При целых пальцах».
– Ну что вы, Максим Ильич… Откуда? Модест ваш родственник, жил в этом доме. – Евдокия повела рукой, как бы очерчивая полукругом прилегающий к беседке кусок угодий Муромцевых: миниатюрный парк, отутюженные газонокосилками полянки, плиточные дорожки, пару гномиков, строивших рожицы из пушистой клумбы. – Вам здесь и карты в руки.
Притворяться перед Муромцами полноценной овцой бесполезно в принципе. Династия силовиков уже столкнулась с беспримерным лицедейством московской гостьи, так что по второму разу нечего и стараться. Евдокия выбрала иную схему установки порядка отношений: «Вы знаете, что я из себя представляю. Принимайте мою игру, не принимайте… Я не особенно ее и скрываю, поскольку тоже отдаю вам должное. Но как вы потом в глаза Шаповалова посмотрите, случись чего?»