Надо будет как-нибудь навестить Землю, посмотреть, что у нас получилось и проследить, чтобы все опять не пошло не так. Впрочем, я думаю, Система должна была извлечь из произошедшего какие-то уроки и не станет торопиться со своим повторным пришествием.
А если какие-то игровые условности начнут просачиваться из инфосферы в реальный мир… Что ж, полагаю, восемь миллиардов человек как-то смогут решить эту проблему.
А если не смогут, то на этот случай есть я…
— Ты обещал мне все объяснить, — сказала Белла.
— Да, — сказал я, присаживаясь на пыльный обломок стены. Это будет чертовски длинная история. — Я расскажу тебе все с самого начала. В тот день, когда привычный нам мир накрылся медным тазом, я, как обычно, работал…
Я сдержал данное обещание и рассказал ей все. Когда я закончил говорить, уже давно стемнело, и звезды сверкали нам нами и манили меня в путь.
А пока я рассказывал, я думал, и думал я о том, что Белла — это все-таки не часть моей истории и никогда ей не станет.
Если бы это было не так, я бы помнил о ней во время битвы с Элрондом.
А я не помнил.
Если бы это было не так, то, вернувшись в реальный мир, я бы первым делом бросился к ней.
А я не бросился.
Я знал, что физрукомобиль благополучно пережил апокалипсис, и что она сидит внутри, и что она уцелела и с ней все нормально, насколько вообще может быть нормально после вот этого вот всего, и оказалось, что мне этого достаточно.
Я поговорил и попрощался с Кевином, который отбыл править своей империей.
Я поговорил и попрощался с Джеком, который открыл очередную дверь и ушел в мир, где цветущие сады и никто ни в кого не стреляет из револьверов.
Я поговорил и попрощался с Федором, который собирался отправиться на поиски очередной магической академии, в которой он приобретет очередную мудрость, и он взял с меня обещание, что я ни за что там не появлюсь и снова все не развалю.
И только после этого я пришел к ней.
И я закочнил свой рассказ.
Некоторое время мы молчали.
А потом она спросила:
— Значит, ты не мог предотвратить то, что здесь случилось?