Зверь, приблизившись на расстояние видимости, остановился. Он завис в воздухе напротив феникса, сотрясая атмосферу крыльями. При виде Урвана, на львиной морде появилась растерянность.

Минуту воины смотрели друг другу в глаза. Не выдержав, грифон развернулся и бросился прочь. Стремительно удаляющийся оборотень вызвал явное сожаление у финиста. Жестокая судьба сироты вызвала в нем искреннюю сердечную боль и сочувствие. Однако какие бы чувства ни испытывал Урван к чародеям, долг обязывал остановить их и, к сожалению, зачастую только смерть позволяла решить эту задачу.

– Вперёд! – крикнул финист, стряхнув наваждение.

Тотчас же феникс бросился преследовать льва. Его скорость в два раза превышала скорость оборотня, и он стал быстро настигать грифона. Оборотень отчётливо слышал нарастающий звук позади себя, прекрасно осознавая приближение погони. Беспокойство чародея возрастало, ведь, не смея оглянуться назад, чтобы не терять драгоценное время, он не знал насколько далеко от него птица. Вполне вероятно, что в данный момент сокол уже заносит свои острые когти, чтобы вцепиться ими в него.

В отчаянной попытке спастись, грифон нырнул вниз, намереваясь за счёт притяжения земли увеличить скорость, но при этом совершенно упустил из виду, что в пикировании соколам нет равных. В отвесном полёте хищник настигал свою жертву практически мгновенно и поэтому бросок вниз считался фатальной ошибкой, на которую финист часто ловил всевозможных крылатых тварей.

Урван сгруппировался в седле и мысленно повелел соколу нагнать льва. Птица наклонила клюв и уже начала складывать крылья для крутого пике, как вдруг, откуда ни возьмись, сверху на феникса налетел другой грифон. Задними лапами он вцепился в голову феникса, а передними схватился за левое крыло. Чудище раскрыло пасть и гигантскими острыми клыками впилось в соколиную шею, засадив их под самый корень.

Эта особь в отличие от первой оказалась несколько крупнее и массивнее. Ярко-синий окрас его шерсти, подобно безоблачной небесной глади, переливался и слепил глаза.

Феникс взвыл протяжно от боли. Его вопль разлетелся на многие вёрсты вокруг и залил всю долину. Крик с силой ударялся в могучий бастион и заставлял пульсировать незыблемые стены. Зловещая туча в мгновение ока рассеялась.

Инерцией от мощного удара птицу развернуло, а финиста вышвырнуло из седла. С высокой скоростью он понёсся к земле, кружась и переворачиваясь в воздухе. Неожиданное вращение вызвало приступ тошноты, и наездника вырвало, моментально окатив рвотными массами с головы до ног.

Тем временем убегающий без оглядки чёрный грифон, почуяв неожиданный рёв за спиной, остановился, молниеносно развернулся и полетел обратно вверх, навстречу приближающемуся финисту. Как только расстояние между ними уменьшилось до ста шагов, лев широко разинул пасть и высунул язык. Едва всадник коснулся кончика органа, чудище спрятало язык и сомкнуло зубы.

Вольдемар, наблюдавший за сражением со стены, пришёл в ужас. Машинально подняв правую руку, принялся вращать ею по часовой стрелке. Солдаты, стоявшие в дозоре и следившие за каждым движением князя, резко потянули за канаты. Тотчас же шатры, покрывавшие вежи, разлетелись в разные стороны. Палатки обнажили огромные баллисты, которые князь поставил вместо керамических конусов.

Управляли стреломётами два лучника. Они спешно прицелились в сердце грифона и спустили упоры с храповиков. С грохотом скорпионы дали залпы по чудовищу. Отдача от баллист дёрнула массивные машины, и они сильно затряслись.

Один из дротиков блеснул в полуметре от брюха животного. Второе гигантское копьё пробило насквозь задние лапы льва и со свистом вылетело. От чудовищной боли, пронзившей тело, монстр взревел и выплюнул финиста. На глазах многочисленных воинов оборотень стремительно начал превращаться в человека и в течение пяти секунд от его звероподобного вида не осталось и следа.

Урван, покрытый с макушки до пят своей рвотой и слюнями грифона, теперь смог рассмотреть колдуна. Им оказался юноша с виду на несколько лет младше его, с красивыми правильными чертами лица. На голове мага торчал ёжик короткостриженых каштановых волос.

Чернокнижник раскинул в стороны руки и полетел вниз. Болевой шок оказался настолько нестерпимым, что чародей в одно мгновение после попадания копья лишился сознания. После трансформации у колдуна по-прежнему зияли на ногах сквозные дыры, из которых хлестала кровь, хотя диаметр отверстий стал заметно меньше диаметра древка.

Второй грифон наблюдал за разразившейся драмой сверху. Силясь предотвратить смертельное падение, не раздумывая, он бросился вниз. Его скорость была настолько высокой, что, схвати он брата у самой земли, не смог бы остановиться и непременно разбился. В тот момент ему была безразлична собственная жизнь, но не жизнь единственного члена семьи.

Лев левой лапой схватил финиста, а правой обморочное тело брата. Земля стремительно приближалась. Грифон чувствовал сильный встречный поток, мгновенное изменение формы крыла могло переломать их или в лучшем случае повыдёргивать перья.

Не видя никакой альтернативы, лев повернул крылья поперёк ветра. В одночасье конечности на спине грифона затрещали, словно могучее дерево с толстым стволом переломили надвое. Мышцы, поддерживающие крылья, лопнули, и из них брызнула кровь, орошая хребет. Превозмогая чудовищную боль, оборотень в последнюю секунду вышел из пикирования в горизонтальный полёт и понёсся вдоль кремля.

Солдаты стали спешно прицеливаться в чудовище, ясно понимая, что лучшего шанса подобраться к монстру им не представится, но едва первый из них выпустил стрелу, как на стену с грохотом рухнул феникс. Он упал брюхом кверху, свесив крылья с внешней стороны стены. К несчастью, из-за внезапного стремительного падения у некоторых воинов не было возможности вовремя среагировать и спастись. Все они оказались под рухнувшим туловищем и мгновенно погибли. Удар о кремль был такой силы, что большая часть защитников крепости от неожиданности выпустили снаряды в разные стороны. Некоторые свалились со стен и разбились насмерть.

Лев повернул голову и окинул взглядом бастион. Увидев беспомощного феникса, повисшего на кремле, не поверил своим глазам. За многие столетия никому не удавалось одолеть огненного сокола, а тем более так серьёзно ранить. Грифон страстно захотел вернуться и перегрызть глотку фениксу. Перспектива оказаться победителем захватывала дух оборотня. Смерть легендарной птицы обеспечила бы ему место в истории и славу самого могущественного колдуна мира. Более того, мёртвое тело феникса – великолепный трофей для убежища магов.