Глава 20

Полина.

На ватных ногах выхожу из палаты, чувствуя, как печет между лопаток от пристального взгляда Родиона. Что он с нами делает? За что? Рубит сплеча, не позволяя мне помочь. Отказывается, прогоняет, не допуская мысли о сожалении в будущем… Что он скажет, когда все вспомнит? Как будет смотреть мне в глаза?

Задыхаясь возмущением, толкаю дверь палаты и валюсь на постель, не обращая внимания на Маринку.

В ушах ревет пульс, а сердце щемит от обиды… Почему он так себя ведет? Куда делись его благоразумие и дальновидность? Где мой рассудительный Родион?

– Поленька моя… – ладони Марины мягко опускаются на мои плечи. – Ты должна бороться за семью, слышишь?

– Как бороться? – всхлипываю, поднимая мокрое лицо. – Он хочет разводиться, Марин… У него все так легко…

– Из вас двоих разум сохранился у тебя! Воспринимай Родиона, как неразумного дитя, Поль. Сейчас вся ответственность за ваш брак на тебе. Подумай, каково ему! Он травмирован, обездвижен, раздавлен… Да еще и не помнит ничего! Наверняка стесняется своего унизительного положения, – закусывает губу Маринка.

– Ты права, – грустно вздыхаю я. – Он… Ему неловко, что я вижу его таким. Меня он воспринимает чужим человеком. Верит этому… Брату своему.

– А он ничего хорошего о тебе не скажет по понятным причинам, – фыркает Маринка, присаживаясь возле меня. – Ему нужно наследство отца. Уверена, к аварии причастен он! И ко всему остальному тоже!

– Не говори так, Марин. Разве можно покушаться на родного брата? Так не бывает…

– Еще как бывает. Ты книг не читаешь, Атаманова? И криминальных мелодрам не смотришь?

– Я…

Реплику обрывает настойчивый стук в двери. Плотнее запахиваю полы халата и разрешаю посетителю войти. Двери шумно распахиваются, являя взору Караваева и Журавко. Надо же, какая внезапная солидарность! С чего бы это?

– Здравствуйте, а вам что нужно? Вы снова пришли, чтобы обвинить меня…

– Нет, Полина Романовна, нет, – Журавко взмахивает руками в примирительном жесте. – У нас есть предварительные результаты…

– Ну чего вы мямлите, товарищ начальник! – взрывается Маринка.

– Разрешите мне сесть, – сглатывает Степан. – Полина Романовна, мы провели экспертизу машины Родиона Максимовича. Тормоза были испорчены. Авария неслучайна.

– И вы только сейчас додумались до этого? – шиплю я.