Сверяю адрес и паркуюсь возле неприметной пятиэтажки из белого кирпича. Рядом с ней темнеют обшарпанные гаражи и ларьки с дешевым пивом. Ну и ну… Интересно, отец видел, в каких условиях живет его «супруга»? Парочка фотографий, свидетельских показаний соседей и… Дело в шляпе. Мы в два счета оспорим завещание, доказав незаконность брака.

Ободренный своими мыслями, поднимаюсь в квартиру. Наклоняюсь к двери, улавливая звуки, доносящиеся из прихожей. Слышу тихие шаги и что-то отдаленно напоминающее всхлипы. Значит, девочка не спит? Снова капризничает, а Полина ее успокаивает. Ловлю себя на мысли, что мне не хочется ее пугать. Однако, стук в дверь все равно получается громким и настойчивым.

– Кто там? – всхлипнув, спрашивает она.

– Откройте, Полина.

Она спешно проворачивает ключ в замке и рывком открывает дверь. Мне хватает секунды, чтобы заметить ссадину на распухшей губе и поблескивающие на щеках дорожки от слез. Возмущение взрывается внутри, как фейерверк. Мошенница, обманщица, расчетливая девка… Да, да, черт возьми! Но она женщина! Хрупкая и беззащитная… Какая мразь посмела поднять руку?

– Кто?! – почти рычу я. – Кто это с вами сделал?

– Что вы от меня хотите? Вы вот так являетесь в мой дом и… – бормочет она отворачиваясь. Понимаю – не хочет показаться слабой и уязвимой.

Поздно, детка… Я уже все увидел. И отвратительная картинка еще долго будет мне сниться в кошмарах.

– Кто? Я задал вопрос, – разворачиваю Полину к себе и обхватываю ее подбородок, всматриваясь в лицо. Ссадина на губе кровоточит, а на кончиках ресниц блестят слезинки. В огромных карих глазах плещется неприкрытый страх, грудь вздымается от частого, взволнованного дыхания… И чего я к ней полез? Мне-то какое до нее дело? Пришел ведь совсем по другому поводу?

Она молчит, позволяя мне себя рассматривать. Боится… Возможно, гораздо сильнее, чем мудака, ударившего ее. Темные глаза, гладкая кожа, покрытая россыпью светлых веснушек, ровный нос, длинные, почти черные волосы, струящиеся по плечам, как шелк – вот она какая – жена моего отца. Красивая… Очень красивая дрянь.

– Простите… – отрываю руку от ее лица, будто обжегшись. – Кто вас ударил?

Перевожу взгляд на неопрятный стол. На нем остатки пиршества – бутылки и объедки. Значит, в доме есть мужик… Вернее, ничтожество в мужских штанах. Полина прослеживает за моим взглядом, обставляя без ответа.

– Зачем вы пришли? Угрожать? Может, бить? А что – можете добавить, с меня не убудет, ведь…

– Прекратите, Полина… Романовна. Расскажите, что произошло?

– Вам? Шутите? Я вам не доверяю, Родион Максимович. И ваш отец не доверял. Думаю, причина, по какой он с вами не общался, была веской. Тогда почему я должна открываться перед вами? – Полина смотрит мне прямо в глаза, на мгновение позабыв о том, как выглядит.

– Я вижу, что вам нужна помощь. Какие бы ни были между нами конфликты, я могу помочь…

– Не можете, – обреченно шепчет она. – И не лезьте в мою личную жизнь. Дайте мне спокойно прожить эти шесть месяцев и получить причитающиеся мне деньги. Я решу свои проблемы сама.

– Полина Романовна, мы с братом намерены добиваться права на наследство через суд, – сбрасывая наваждение, говорю я. – Мы могли бы обсудить сумму отступных. Вы же понимаете, что с вашей стороны несправедливо захватывать все? К тому же мы тоже участвовали в создании завода – документы могут это подтвердить.

– Хорошо, я подумаю над вашим предложением. А теперь… уходите. Скоро проснется моя дочь, вы ее напугаете.

– Уверен, здесь есть, кому ее пугать и без меня, – бросив брезгливый взгляд на валяющиеся в углу кухни бутылки, отвечаю я.