– Кто это там играется? Что ты маме принесла, покажи?

Дочурка тянет за ручку мою сумку, в которой вибрирует телефон.

– А это дядя Родион… – выдыхаю, завидев входящее сообщение. Он еще смеет писать!

«– Полина, ты уже дома? Все нормально?»

«– Да. Спасибо вам за все».

«– Постараюсь поскорее разобраться и приеду к вам. С меня тут весь день не слезают».

Мерзавец! Видела я, как с него не слезают! И даже слышала! Отбрасываю телефон в сторону, не посчитав нужным ответить. Запираю двери и ухожу с дочуркой в спальню…

Родион.

– Я могу идти, товарищ следователь? – ерзаю на месте, мечтая лишь об одном – скорее поехать домой.

Интересно, Поля отпустила Галину Серафимовну? Приготовила что-нибудь вкусное или постеснялась хозяйничать на чужой кухне? К лицу приливает кровь при мысли, что Полина в моем доме… Не помню, чтобы приводил туда других женщин. Да, брезговал… Пользовался их услугами на нейтральной территории. А тут она… Наверняка уже пошли гулять с Фисой и Олюшкой. Дочка все уши мне прожужжала…

«– Папуль, я так хочу домой. Скорее бы уроки закончились. А ты точно Полину не сможешь встретить?».

Ну и в таком духе… А я не могу ее встретить. В такой ответственный момент не могу быть рядом.

– Еще немного, Родион Максимович. Вот здесь распишитесь. И… вот еще, – он протягивает мне какие-то бумаги и устало вздыхает.

Наверное, судьба не может меня выпустить из лап одиночества. Только я допустил мысль, что могу вступить с кем-то в отношения, так вот… На тебе, Родион, ешь и не подавись своим счастьем. Липовым…

– Мне нужно быть дома. Это очень важно. Я же согласился помочь семье погибшего и понести ответственность за халатность рабочих. И я понесу, будьте уверены. Я не отказываюсь и…

– Еще десять минут, Родион Максимович. Криминалист закончит осмотр, тогда можно разъезжаться по домам.

Черт… Трижды черт! Пишу Поле сообщение, ожидая увидеть что-то большее, чем сухое «спасибо вам». Что-то здесь не так… Приказываю секретарше сварить кофе и подхожу к окну. Снежинки опускаются на крыши домов и машин, укрывают землю мягким, словно пуховым покрывалом. Сейчас бы я мог катать девчонок на санках в сквере, а не… Вот это вот все. Остервенело дергаю пуговицу на воротничке и залпом выпиваю обжигающий напиток.

– Вам дочь не может дозвониться, Родион Максимович, – пискляво протягивает секретарша, заглянув в кабинет.

– Что? Спасибо, Юля.

Телефон беспомощно вибрирует под кипой документов. Хватаю трубку и прикладываю к уху.