— Я… сам в них не был уверен и, признаться, до сих пор не понимаю их сути и того, к чему это приведёт, — искренне ответила я и отвела взгляд, прикусив губу. — Прости, если поставил… тебя в неловкое положение. Уверяю, — теперь я посмотрела на Жемчужного прямо, — я не хотел… дать тебе надежду или что-то вроде того.

Я влюблена в Даарта Ониксового, и боюсь, что в ближайшее время это точно не изменить, если вообще получится. Я не помню своей прошлой жизни, но в этой во мне впервые вспыхнуло такое сильное, всепоглощающее чувство. Ни один из сокурсников, преподавателей и даже великолепный ректор никогда не вызывал у меня и искры интереса, в отличие от Даарта, который с первой нашей встречи зацепил меня, зажёг во мне огонёк, пылающий всё сильнее с каждым днём.

Всё это Кайл прочитал в моих мыслях и просто кивнул.

— Понимаю и больше не побеспокою тебя своими чувствами и тем более действиями. Мне непонятно, что происходит рядом с тобой, и я боюсь строить какие-то догадки. Ты необычный человек, Лиар, это точно.

— Меня пугает моя необычность, — призналась я. — Ректор знает о том, кто я, но ни под каким предлогом не хочет рассказывать. Говорит, это только повредит. Не знаю, можно ли ему доверять. Я запуталась, Кайл… Скажи, ты ведь тогда на площади прочёл чьи-то мысли. Кому они принадлежали?

— Не бери в голову. Я тогда ошибся…

— Лиар!

Меня окликнула Доренс. Кайл, приободряюще улыбнувшись, отправился на занятие. Мне, к слову, тоже нужно было поторапливаться на лекцию по истории людских королевств, однако я вежливо обернулась к фее.

— Ты что-то хотела, Лизабетта?

— Да! — воскликнула девушка и, сделав паузу, выпалила: — Ты пойдёшь со мной на бал?

Последняя неделя была настолько насыщенной, что я совершенно упустила из вида один важный и жирный факт: через три дня Новогодний бал! Ночь, которую я когда-то мечтала провести в своём истинном облике, а теперь планировала и вовсе пропустить.

— Доренс! — раздался зычный голос позади нас, и мы с Лизабеттой одновременно обернулись в сторону столовой, испуганно расширив глаза.

В дверном проёме стояла Огмырк, сжимая от злости кулаки и хмурясь так, что кустистые брови — мечта современных девушек — едва ли не прикрывали глаза. Сегодня на троллихе было бесподобное тёмно-зелёное платье с завышенной линией талии, которое приятно оттеняло её кожу.

И всё это прекрасное великолепие килограммов на сто пятьдесят двинулось на нас. Если бы я была на месте феи, расправила бы крылья и улетела отсюда. О, да она и расправила крылья! Изумительные, голубоватые, с прозрачными прожилками, как у стрекоз, и с таким же радужным отливом. Я даже приоткрыла рот, залюбовавшись этой красотой, из-за чего пропустила окончательное наступление Огмырк.

— Ты собираешься увести моего жениха?

Жениха? Я даже огляделась в поисках оного, пока не поняла, что имели в виду, вообще-то, меня.

— С каких это пор он стал твоим? — правомерно спросила Лизабетта и сложила руки с идеальным маникюром на груди.

Да, мне тоже интересно!

— По древнему обычаю троллей! — рыкнула Огмырк и посмотрела на Доренс ещё больше исподлобья (хотя куда уж больше?) и очень угрожающе. — У нас сражаются за понравившегося мужчину на арене! Если на одного претендуют несколько троллих, то мы бросаем вызов сильнейшей! Ты готова бросить мне вызов?

Изящные брови Лизабетты подлетели вверх, а затем она рассмеялась, немного запрокинув голову назад. Кажется, ей действительно было очень смешно. Я бы на её месте не испытывала бы веселья и радости, особенно когда на тебя так смотрит представитель столь сильной расы.