— Тебе совсем не идёт это имя.

— Ну и слава волшебным силам!

— Женщина! — восклицает мяв-кун, и змеехвост его встаёт в боевую позицию. — Ты будишь мою звериную сущность!

— Ничего, я ловко превращаю крыс в кучеров.

— Рррр! — злится Мурчелло, но поскольку в глубине души добряк, быстро оттаивает, выхватывает прямо из воздуха толстенную книгу с названием «Что в имени тебе моём?», натягивает на нос пенсне и с длинным:

— Мявк, — начинает что-то искать.

— Скажи мне, друг Мурчелло, откуда у тебя такая зацикленность на именах? Я вот сто пятьдесят лет без имени прожила и ничего.

— Понимаешь, — он закладывает лапу на нужной странице и смотрит на меня поверх немного печально, — когда мы ещё были в лабораториях, нас всех звали одинаково — «Базилио». Только номявра добавляли в конце. А когда мы вырвались на свободу, захотелось индивидуальности и разнообразия. Но всё равно, увы, повторяемся, ибо, как говорил мудрец: «Всё придумано до нас», мяв. — И снова возвращается к книге: — Так, что у нас тут на «а»? Августа, Аурелия, Аврора, Алевтина…

— Пока всё не то…

— Анна, Агнесса, Архелия, Астра…

— Всё не то, мне нужно имя нежное, но при этом звучное, красивое, но яркое.

— Мур-мяв, задача!

— А то!

— Ата?..

— Дальше…

— Анастасия, Амина, Алико…

— Нет-нет! Не то, не то и не то.

— Айсель…

— Стоп! Айсель, — пробую имя на вкус, ощущаю на языке. Оно искрится, журчит. — А ты знаешь, мне нравится. Есть в нём что-то такое — от фэйри.

— Мявк-мявк, посмотрим, что оно означает? О, «ай» — луна, «сель» — поток.