Сидя на небольшом деревянном стуле, мальчик рисовал красный круг на вырванном листе бумаги. Маркер закрашивал геометрическую фигуру, превращая ее в подобие неровной кляксы. Взяв другой фломастер черного цвета, ребенок задумался, грызя колпачок. Он никак не решался на следующий шаг. Нужно перейти ко второму этапу, но как это сделать правильно? Как лучше передать то, что он хочет?
— Маркус! — прозвучал звонкий голос за спиной мальчика.
Дверь кабинета открылась и в него вошла женщина небольшого роста с милой улыбкой на лице.
— Извини, что оставила тебя одного.
Сдув челку с лица и поправив свободное платье с именным бейджиком Оливии Уэллс, женщина обошла стол и села в кресло. От ее веса кожзаменитель затрещал. Маркус всегда ненавидел этот звук. Словно вилку воткнули в мозг и начали проворачивать. В последнее время Оливия изрядно поправилась, и некоторые знакомые Маркуса подшучивали, что вскоре Миссис Уэллс в излюбленное кресло вовсе не влезет.
Из-за своей дотошности Оливия многим детям не нравилась. Для особо скрытных, поход в ее кабинет был хуже трепки от старших ребят. Все заключалось в том, что она могла залезть под ребра кому угодно. Оливия являлась отличным детским психологом, а как все знают, открывать свои тайны посторонним не любит никто.
— Как ты тут? Смотрю, рисуешь?
Маркус прикрыл рисунок рукой, продолжая грызть колпачок фломастера. С приходом Оливии его словно осенило, и он принялся рисовать очень быстро, размашистыми линиями. Так, будто мог не успеть закончить изображение.
Краем глаза Маркус видел, как психолог смотрела на его лицо, шелковистые русые волосы, на то, как он усердно доносит фантазию на белый лист. В этот короткий миг Маркус пытался казаться нормальным мальчиком, увлеченным простыми детскими забавами. Тем, кто после разговора с взрослой тетей, вернется к друзьям и продолжит играть во дворе. Маленьким Маркусом, у которого вся жизнь впереди.
Но через секунду этот миг прошел. Морлоу убрал руку от рисунка. Оливия взглянула на то, что в итоге вышло: красный круг, похожий на кляксу, в чьем центре лежал карикатурный человек с длинными волосами…
ГЛАВА 2
Удар по лицу. Еще один. Еще.
Тяжелые веки поднимаются, но лишь для того, чтобы я вновь увидела тьму.
Теперь я не одна. Я чувствую это. Кто-то стоит совсем рядом, обжигая мою ледяную кожу горячим дыханием. Он хищник. Настоящий! Тот, кто получает удовольствие, наблюдая за муками добычи. Ему нравится видеть предсмертную агонию жертвы. Он наслаждается процессом. Испытывает невообразимое чувство эйфории.
Звук лезвия. Такой резкий, острый! — словно опасной бритвой полоснули по лицу. Я знаю, это конец. Финал моей книги. Титры в заключении фильма загубленной жизни. Успокаивает лишь то, что скоро уйдет боль. Отступит холод. Исчезнет страх, ставший близким приятелем. Темнота заберет испуганную девочку окончательно и без остатка. Целиком.
Сталь касается бедер. Целует изгибы спины. Ласкает плечи, оставляя небольшие порезы на коже. Мне хочется кричать в голос, но сил совсем нет. Я просто болтаюсь на ржавом крюке в ожидании смерти.
Давай же! Сделай это! Оборви мои страдания последним ударом!
Но лезвие предательски молчит. Я по-прежнему жива. До сих пор здесь. В этой холодной темнице, брошенная всеми. Наедине с монстром и тьмой, что своими липкими щупальцами цепляются за мое лицо.
Шорох за спиной. Я чувствую движение. Кто-то перерезал веревку и теперь я падаю вниз. В бесконечность. В самую настоящую пустоту, окутанную черной неизвестностью…
***