Я перепугалась. Близость и касание горячей руки тут же всколыхнули какие-то непонятные чувства. Тревога и волнение. Страх и трепет. Нет, он же не собирается делать что-то противозаконное со мной, пока наверху спит его дочь. Но ладонь, сжимающая мои пальцы так крепко, заставила слегка струхнуть. Господи, я даже имени его не знаю. Отцу и не подумала сообщить адрес, где нахожусь. Нет-нет-нет.

- Что вы делаете? Прекратите, пожалуйста, - сдавленно проговорила я, когда он завел меня в кабинет.

- Простите, но не могу, - ответил он и отпустил. Легче мне не стало. – Не могу вас оставить на растерзание Флинту или отпустить просто так. Спасибо огромное… ээээ…

- Ирсен, - напомнила я свое имя.

- Ирсен, - повторил он. – Как интересно. Вам очень идет.

- Это полное, но все зовут Ирой.

- Нет, Ира это не про вас, - заулыбался мужчина, проходя к столу. И, словно пробуя на вкус мое полное имя, снова произнёс, - Ирсен.

- А вы?

- Фен… ух, - осекся. – То есть, Гоша.

- Так Фен или Гоша? – не поняла я.

- Фен или Гоша, - пожал он плечами. – Как угодно.

- Он же Гога, он же Юра, он же Фен, - сострила я. - А по паспорту?

- Игорь Фенов. Вы не могли бы встать вон там? – и кивнул в угол, где стояли два белых зонта, и висела драпировка.

- Зачем?

- Пожалуйста, - попросил он, не объясняя. – Меня разорвет, если я не увижу вас в кадре.

Продолжая немного нервничать, я встала, куда он просил. Гоша достал из ящика стола камеру, вынул из чехла, подошел ко мне, щелкнул каким-то выключателем. Тут же зажглась подсветка из маленьких лампочек. Он подвинул зонты, отошёл, чуть прищурился, прошептал едва слышно:

- Идеально. Наверх посмотрите, пожалуйста.

Я решила не перечить. Всего лишь фотограф. Не маньяк, не насильник. А я-то подумала. Даже лестно должно быть. Кажется, я ему понравилась. Подтверждая догадки, Гоша заговорил:

- У вас лицо невероятное. Первый раз вижу брюнетку с веснушками.

Затвор объектива затрещал, как сумасшедший, отщелкивая кадры.