8
Точно Чичиков фамилию историка не помнил, запамятовал. Думаю, специально запамятовал. Скажу даже больше. Сам он это сочинил! Перечитайте Ключевского — не найдете. Правда, в подтверждение, как бы этого эпиграфа, он мне эту книжку на следующий день принес, но в руки не дал. «Читайте, — крикнул он мне и открыл ее на нужной странице, — если мне не верите!» Я прочел — и тут же эта книга растворилась в воздухе.
9
Сии слова были сказаны нашим Великим императором о нашем Великом полководце Александре Васильевиче Суворове. Император, как всегда, слукавил. В ангельский чин не императоры производят.
10
Реквием (нем.).
11
На этом месте я прерву на мгновение свой, так сказать, роман-сон, хотя, конечно, думаю, что дальнейший наш разговор с Павлом Петровичем будет не совсем понятен вам, но мне очень хочется, чтобы и вы, как Павел Петрович, в удивление невообразимое пришли!
12
Разумеется, эту главу можно было написать совсем не так — да и всю эту четвертую часть моего романа первого. Но что было, то было! И поэтому я оставил все — как есть, т. е. в первобытном виде: как Павел Петрович мне внушил. Я потом его спросил: — «Ну что, Павел Петрович? Как мне роман этот подписывать? На авторство свое претендуете?» — «Претендую! — ответил он мне. — Пусть останется ваше имя — Николай, а фамилия я потом скажу!» Но так и не сказал. Я потом сам ее, как говорится, вычислил.
13
Кстати, хочу сказать, что эти фрагменты моего романа второго я в роман свой первый включил лишь потому, что они мне снились, когда я этот роман писал — и, смею думать, они художественно оправданы. Без них бы … В общем, мне кажется… Впрочем, вам решать!