Причем он был настолько убедителен, что отец сразу же поверил. Вот не было причин ему не верить. А все началось с той клятой сосульки. Как приголубила сына, так того словно подменили. И ведь ни разу еще не ошибся.

– Ну что, батя, готовься в путь-дорожку.

– А как же Глашка? – растерялся от такого напора отец.

– Ну не беда, оженят без тебя. Благослови – и в путь.

– В путь? Ага. Вот так, значит, все просто?

– А чего усложнять, – пожал плечами Иван.

– Ты когда женишься, бестолочь? – вдруг ни с того ни с сего выдал Архип.

– Батя, опять? – закатив глаза, едва не простонал Карпов.

– Я те дам опять. Раньше Ирина мешала, а теперь-то что?! – отпуская подзатыльник, едва не выкрикнул отец.

Больно же! Йолки! Иван подхватился и самым решительным образом рванул к распахнутому окну. Что-то батю в этот раз развезло по-особенному. И ведь теперь-то Иван его не воспринимает как постороннего. Близка ему стала вся семья, и ничего с этим не поделать. А раз так, то самая лучшая оборона – это не мордобой, а бегство.

– Куда, песий сын?! А ну, стоять! Пива налей.

– Драться не станешь? – с надеждой спросил Иван.

– Не стану.

– Ладно.

Иван отошел от окна и, подойдя к столу, взялся за кувшин. Когда наполнил кружку, отец уже отсек путь к окну и деловито снимал пояс.

– Батя, ты обещал не драться, – выставив перед собой руку, напомнил Иван.

– Так и не стану. Дерутся дланью, а как ремнем, вожжами али хворостиной, так это не драка, а воспитание. Куда? А ну, стой!

Ага. Щаз. Окно – это, конечно, хорошо. Но Архипу не раздвоиться, а в комнате есть еще и дверь. Р-раз, и Иван уже выскочил в коридор. Столкнулся с испуганной и удивленной матерью. Отставил в сторону маленькую женщину и стремглав бросился из дома. Погостил, йолки! Да он лучше на сеновале переночует. А там, глядишь, и очередной батин заскок пройдет.