Я приложил палец ко рту. И вошел в пятьсот тридцать седьмой номер.

Полина вышла навстречу. Из ванной. Уже успела одеться. И слегка подкраситься. Вроде бы никаких изменений.

Я не стал ничего говорить. Вспомнил о прослушке. Жестом спросил, как дела.

— Все в порядке, — ответила Полина. Потом поджала губы. — Как обычно.

Я кивнул. Указал на дверь. Мол, выметайся. Наклонился к ней. К уху.

— Чтобы ни случилось, молчи. Ты ничего не знала. Вообще. Поняла? Но я постараюсь, чтобы он к вам не лез.

Полина кивнула. Взяла с кровати сумочку. Сунула туда расческу и косметику. Подхватила кофточку со спинки кресла. И вышла. На меня не смотрела.

Я подождал, пока она закроет дверь. Потом запер на ключ. Побежал к магнитофону.

Откинул коврик. Выключил запись. Достал устройство. Перемотал пленку. Бобины с визгом завертелись.

Снова включил запись. С самого начала.

Сначала ничего. Минут пять. Потом стук двери. Снова цоканье каблучков. Всего пару раз. И голос Грешникова:

— Ну, о чем хотела поговорить?

Шорох, звяканье бокала. Потом голос Полины:

— Ни о чем. Просто, мне нужны деньги. Срочно.

Грешников помолчал. Потом ответил:

— У меня нет денег. Но я могу защитить. Если кто-то угрожает. Только заплатить придется. Ты знаешь, как.

Снова молчание. И голос Полины:

— Я согласна.

Я послушал еще минут пятнадцать. Остался доволен. Все, что надо, записано. Грешников пал жертвой страсти. И его грехопадение зафиксировано. Бесстрастным устройством звукозаписи.

Так. Теперь надо бы сделать копии. Несколько штук. Это и будет первым заданием для Бочки.