Пожилой, очень благообразный джентльмен…

— Здравствуй, Дон…

Рыжеволосая, пышнотелая девушка…

— Здравствуй, Луиза…

Неприметный мужчина средних лет…

— Здравствуй, Скользящий…

Дряхлый старичок…

— Здравствуй, Протей…

Молодой, симпатичный парень…

— Здравствуй, Ромео…

Патроны в барабане. Смятые карнавальные маски. Старые ружья в арсенале.

Или — хуже?

Экспонаты музея?

Протягиваю руку, снимаю с вешалки старичка. Заглядываю в глаза — пустые, блеклые, подёрнутые белесой мутью…

И подхватываю падающее тело — никчёмное тело мотоциклиста, очень удобное для поездок по Диптауну. Даже не вешаю в гардероб — отпихиваю в угол, к кровати.

Подхожу к зеркалу, разглядываю своё обличье. Касаюсь лица ладонями, разглаживаю морщины, оттягиваю вверх уголки губ, распрямляю нос… Тянусь вверх, расправляю плечи…

Я уже не старик. Человек средних лет, человек как человек, даже с умными мудрыми глазами.

И всё-таки это не то, что мне нужно.

Ощущение такое, будто я изъеден молью и припорошен пылью. Два года… они не прошли бесследно.

Можно влезть в сексапильную матершинницу Луизу. Можно натянуть жёсткую шкуру Стрелка. Можно даже втиснуться в Скользящего, как бы я ни ненавидел этот облик.