Сэр Жеральд цепляется за один луч, чертыхается, хватает его обеими руками и, дергая, отламывает. И вот он уже едет торжествующе, с лучом солнца наперевес, выставив его, словно копье. А за плечами у него сверкает еще одно копье — настоящее! Теперь у него два копья!

Нам с Юнисом завидно, мы тоже хотим иметь такие же копья, мы останавливаемся, подпрыгиваем, пытаемся схватить хотя бы по лучу, но солнце уже боится, как бы не лишиться всех своих лучей, оно прячет, поджимает их, и больше не улыбается — улыбающаяся мордочка на его диске сменилась мордочкой грусти: ему жалко свой луч.

А так тебе и надо, не растопыривай их, как попало!

Гороподобная принцесса приближается, размахивая мечом. Сэр Жеральд с бешеным гиканьем пришпоривает коня и поудобнее перехватывает солнечный луч для броска. Мы с Юнисом устремляемся за ним, подняв свои копья. Великанша-принцесса взмахивает мечом, но не успевает опустить его — прав старик Архимед, прав! — сэр Жеральд, не доезжая до принцессы, мечет солнечный луч ей в грудь. В это время я и Юнис, обогнав сэра Жеральда, вонзаем копья в принцессины башмаки и пригвождаем их к земле. Принцесса, пораженная солнечным лучом, взмахивает руками, роняя меч, и падает навзничь. Мы окружаем ее и успеваем нанести по несколько ударов, пока она не поднялась. Добить сраженного врага! Спасти дракончика!

Но принцесса еще жива, она вскакивает, подбирает меч и принимается размахивать им направо и налево. Но нас-то трое!

Она размахивает мечом... Это не страшно, у нас три меча, а у нее один. Три больше одного!

Это хорошо, что она не спряталась в замок, а вышла в чистое поле. Мы на конях, мы окружаем ее... Изрыгай же свое пламя, противная принцесса, мы его не боимся! Что же ты ела, что пила, если рыгаешь пламенем? Бакинские нефтепромыслы? Сибирские перегонные заводы? Иранские танкеры? Все равно, что бы ты ни изрыгала, мы искрошим тебя своими мечами — в азу, в гуляш, в фарш. Мы хорошо потренировались на кусках мяса, мы умеем делать фарш!

Все! Больше не будет гулять эта девица во саду и в огороде: кто-то — кто это? Сэр Жеральд? — спасибо тебе, сэр Жеральд! — вышибает у нее из рук меч, второй кто-то — кто это? Юнис? — спасибо тебе, Юнис! — отрубает ей голову, а третий кто-то — кто это, я? — спасибо тебе, я! — вонзает ей меч прямо в сердце...

Все принцесса убита. Но сделано еще не все. Главное — спасти нашего бедного дракончика! Маленького хрупкого дракончика, томящегося в ржавой железной клетке. Эта похитительница даже не захотела посадить его в красивую эстетическую клетку из нержавеющей стали!

Где же он? В башне из слоновой кости? В башню, в башню, на самый верх! Что это — винтовая лестница? Почему она не вращается? Для чего тогда Архимед изобрел винт, если он не вращается? Архимеда сюда! Пусть разберется со своим винтом! Ладно, обойдемся и без Архимеда, с Архимедом разберемся позже — вверх, вверх!

Вот он, вот он, мой хороший, мой любимый драконник! Зелененький-зелененький, изумрудно-зелененький, с золотой-презолотой короночкой на голове, весь сияющий изнутри, светящийся...

Я беру клетку, открываю ее, подношу к окну, распахиваю его одним ударом ноги — цветная мозаика витражей легкой пылью сыплется наружу — и выпускаю дракончика из клетки. Лети, лети, милый мой! Голубок...

Дракон исчезал в синей мгле бесконечного неба. Мы втроем всё стояли у окна и махали ему вслед.

Когда не стало видно и малой точки, в которую он постепенно превратился, мы очнулись...

— Что это было? — прохрипел сэр Жеральд, хватаясь за голову.

— Мне плохо! — простонал Юнис, соскальзывая на пол по стене, к которой он предварительно прислонился.

Я посмотрел на свои руки. Кровь.